Византийские суда. Флот византии

Римские триремы и либурны доминировали в Средиземноморье до последних веков Римской империи (IV-V вв. н.э.). По сравнению со временами Республики, в этот период тенденции развития римского флота изменились. Если на протяжении III-I в. до н.э. наблюдался неуклонный рост размеров и мощи боевых кораблей – от бирем к триремам, от трирем к квинкверемам и далее вплоть до эннер и децемрем, то впоследствии и боевые, и торговые суда становятся меньше и легче.

Так, в 323 г. н.э. Константин при помощи 200 либурн разгромил флот императора Восточной Римской империи, состоявший из 350 трирем . Разгром этого грандиозного флота можно признать финалом блестящей карьеры трирем на морских театрах военных действий. С тех пор трехъярусные гребные корабли уже никогда не строились.

Зосима, историк V в. н.э., определяет либурны Константина как триаконторы , наследники греческих тридцативесельных кораблей начала I тысячелетия до н.э. Однако современные исследователи склоняются к тому, что речь скорее шла об аналогах пентеконторов . Таким образом, история морской мощи античных держав Средиземноморья, описав на протяжении тысячелетия полный круг, вновь вернулась к небольшим маневренным одноярусным кораблям. При этом следует заметить, что подобный регресс был связан скорее с экономическими и политическими причинами, нежели с каким-либо особым качественным ростом кораблестроения, который позволил бы сосредоточить на простой галере разрушительную мощь многоярусного боевого корабля. Просто у Империи уже не было достаточных производительных сил и финансов, а равно и военно-политических целей, ради которых следовало бы возрождать величественные флоты эпохи Пунических войн.

Два века спустя после описанного сражения (то есть в VI в.) император Юстиниан положил модифицированный триаконтор в основу военного флота Византийской империи. Этот корабль получил наименование дромон (гонщик, греч.). Несмотря на многообещающее название, дромон едва ли был быстрее аналогичных галер Восточного Средиземноморья. Считается, что вернуться к таким скромным кораблям византийцев заставило стремление к дешевизне и простоте обслуживания своего флота, которому в тот момент не было достойных противников. Византия в VI в. вела преимущественно сухопутные войны со своим опасным восточным соперником – сасанидской Персией.

Первоначально дромон представлял собой открытый, то есть беспалубный (греч. афракта ) гребной корабль с одним ярусом весел и съемным парусным вооружением. Однако спустя некоторое время ситуация изменилась. Византия стала сильнее и в военном, и в экономическом отношении, а на юге забрезжила новая угроза – арабы. Последние, быстро заполучив контроль над левантийским побережьем, получили доступ и к обширным флотам тамошних приморских городов, где издревле жили искусные мореходы (достаточно вспомнить финикийцев).

По этой причине византийский флот претерпел ту же эволюцию, что и греческий в VIII-VII вв. до н.э. Поскольку одноярусные беспалубные корабли не гарантировали надежной защиты Эгейского бассейна и Константинополя от морской угрозы, византийцы укрупнили дромон и сделали его двухъярусным, а одноярусные корабли стали называться монерами или галерами (moneres и galea соответственно). Дромоны превратились в беспалубные 100-весельные биремы (по 25 весел на каждом ярусе с каждого борта), обзавелись 1-2 мачтами с "латинскими" косыми парусами и стали линейными кораблями византийского флота. Вместо сплошной палубы дромоны имели три сквозных настильных прохода, поднятых над гребцами: вдоль каждого борта, и центральный, проходящий по оси симметрии корабля.

В дальнейшем, на протяжении VII-XV вв. дромоны неоднократно модифицировались и изменялись. По византийским источникам можно судить о существовании по меньшей мере трех типов дромонов: усиако , памфилоса и третьего, самого крупного, не имеющего особого названия.

Название "усиако" происходит от греческого слова "усия", которое, в частности, означало отряд из 100 человек. Пятьдесят профессиональных гребцов находились на нижнем ярусе и гребли как на переходах, так и во время боя. Вторая полусотня состояла из воинов, занимала верхний гребной ярус и гребла только на переходах. Во время боя они убирали весла и выполняли те же функции, что и морские пехотинцы (liburnarii) римского флота. То есть поражали врага метательными снарядами и вступали в абордажные схватки.

Памфилос был в целом аналогичен усиако, но имел экипаж 120-160 чел. Наконец, третий, наиболее крупный тип дромона брал на борт до 200 человек. Из них 150 являлись гребцами, распределенными следующим образом: 50 на нижнем ярусе по одному человеку на весло, и 100 – на верхнем ярусе, по 2 гребца на каждое весло. Еще 50 были морскими пехотинцами.

Все три модификации дромонов имели в целом аналогичную конструкцию. Боковые настильные проходы и скамьи гребцов были защищены съемными щитами. Весла были выведены наружу непосредственно через отверстия в бортах, без дополнительных коробчатых расширений наподобие античного парадоса. Дромоны оснащались таранами, однако главную ставку византийцы делали на мощные метательные машины и "греческий огонь" .

Также в византийском флоте существовали корабли, именовавшиеся "хеландии". Исследователи затрудняются однозначно определить, какой именно тип кораблей обозначался этим термином. Скорее всего, однако, речь идет о просторечном названии наиболее крупных дромонов.

О боевом применении дромонов сохранилось не так уж много достоверных сведений, но некоторые любопытные подробности можно почерпнуть из двух приводимых ниже отрывков.

"Одинадцатого июля четырнадцатого индикта на десяти тысячах судов приплыли к Константинополю росы, коих именуют также дромитами, происходят же они из племени франков. Против них со всеми дромонами и триерами, которые только оказались в городе, был отправлен патрикий. Он снарядил и привел в порядок флот, укрепил себя постом и слезами и приготовился сражаться с росами.

Когда росы приблизились и подошли к Фаросу (...), патрикий, расположившийся у входа в Евксинский понт (...), неожиданно напал на них на Иероне, получившем такое название из-за святилища, сооруженного аргонавтами во время похода. Первым вышедший на своем дромоне патрикий рассеял строй кораблей росов, множество их спалил огнем, остальные же обратил в бегство. Вышедшие вслед за ним другие дромоны и триеры довершили разгром, много кораблей потопили вместе с командой, многих убили, а ещё больше взяли живыми." (Продолжатель Феофана. Жизнеописание византийских царей)

"Королем этого народа был [некто] по имени Игорь , который, собрав тысячу и даже более того кораблей, явился к Константинополю. Император Роман, услыхав об этом, терзался раздумьями, ибо весь флот его отправлен против сарацин и на защиту островов. После тго как он провел немало бессонных ночей в раздумьях, а Игорь разорял все побережье, Роману сообщили, что у него есть только 15 полуполоманных хеландий, брошенных их владельцами вследствии их ветхости. Узнав об этом, он велел призвать к себе калафатов, т.е. корабельных плотников, и сказал им: "Поспешите и без промедления подготовьте оставшиеся хеландии, а огнеметные машины поставьте не только на носу, но и на корме, а сверх того – даже по бортам".

Когда хеландии по его приказу были таким образом подготовлены, он посадил на них опытнейших мужей и приказал им двинуться против кораблей Игоря. Наконец они прибыли. Завидев их, расположившихся в море, король Игорь повелел своему войску не убивать их, а взять живыми. И тогда милосердный и сострадательный Господь, который пожелал не просто защитить почитающих Его, поклоняющихся и молящихся Ему, но и даровать им победу, [сделал так, что] море стало спокойным и свободным от ветров – иначе грекам было бы неудобно стрелять огнем.

Итак, расположившись посреди русского [флота], они принялись метать вокруг себя огонь. Увидев такое, русские тут же стали бросаться с кораблей в море, предпочитая утонуть в волнах, нежели сгореть в пламени. Иные, обременённые панцирями и шлемами, шли на дно и их больше не видели, некоторые же державшиеся на плаву сгорали даже посреди морских волн. В тот день не уцелел никто, кроме спасшихся бегством на берег. Однако корабли русских, будучи небольшими, отошли на мелководье, чего не смогли сделать греческие хеландии из-за своей глубокой посадки. После этого Игорь в великом смятении ушел восвояси; победоносные же греки, ликуя, вернулись в Константинополь, ведя с собой многих оставшихся в живых [русских пленных], которых Роман повелел всех обезглавить в присутствии моего отчима короля Хьюго." (Лиутпранд, епископ Кремонский)

Публикация:
XLegio © 2001

История византийского флота – это путь от славы и могущества к упадку и гибели. Наследница Римской империи, усвоившая ее стремление к господству над миром, Византия долгое время обладала и властью над морем – талассократией, а ее военно-морской флот представлял собой самую грозную силу в Черном и Средиземном морях.
Основным военным кораблем византийцев был дромон, впервые появившийся примерно в V-VI вв. н. э. Прообразом его послужила римская бирема – гребное судно с двумя рядами весел. У дромона также было два ряда гребцов, размещенных один над другим. В каждом ряду насчитывалось не менее 25 банок – скамей для гребцов. Каждым веслом управлял один человек. Следовательно, на дромоне была как минимум сотня гребцов. Кроме них, экипаж корабля включал капитана, двух его помощников, рулевых, матросов и воинов. Во время сражения солдаты обстреливали противника из луков со специальных башен, размещенных на носу и корме судна. Таким образом, общее число членов команды могло доходить до трехсот. Хотя основной движущей силой были гребцы, корабль мог идти и под парусами: на дромоне имелись две мачты с латинскими – косыми – парусами.
Дромон был вооружен тараном и катапультами. Таран располагался точно по ватерлинии и, кроме нанесения ударов по корпусу вражеского судна, мог служить абордажным мостиком. Катапульты, скорее всего, были небольшими, но имеются сведения, что самые мощные из них могли метать груз в 500 кг на расстояние до 1000 м. Кроме того, дромоны были оснащены, пожалуй, самым устрашающим оружием средневековья – «греческим огнем». Эта адская смесь состояла из селитры, толченой серы, смолы, нефти и растительного (оливкового) масла. Впрочем, точный рецепт его приготовления не известен, потому что, во-первых, со времен своего возникновения в VII в. его состав не оставался неизменным, а, во-вторых, потому что византийцы оберегали секрет его составления как строжайшую государственную тайну. По словам летописцев, «греческий огонь» испепелял железо и камни, горел на воде и уничтожал все живое. Погасить его было возможно только вином, уксусом или песком. Этой смесью начинялись глиняные шарики, которые метали из специальных медных труб. Эти трубы встраивались в пасти драконов, львов и прочих чудовищ, украшавших носы греческих кораблей. Такие огнеметы назывались сифонофорами. Глиняные шарики лопались при ударе о твердую поверхность или, при неудачном выстреле, в воздухе. Между прочим, именно «греческим огнем» византийцы уничтожили в 941 г. огромный русский флот, прибывший к стенам Константинополя под предводительством князя Игоря. По преданию, в походе участвовало около 10 тыс. ладей, большая часть которых была сожжена.
Перед боем дромоны выстраивались в линию, соблюдая, однако, дистанцию, чтобы не поломать весел. При большом количестве кораблей на расстоянии полета стрелы устанавливалась вторая линия, за ней – третья.
Размеры дромона колебались от 30 до 50 м в длину и от 6 до 7 м в ширину. Малый, легкий дромон назывался панфилом («всеми любимым»). Его длина могла достигать 20 м. Имелись и другие типы кораблей: галея («меч-рыба»), хеландий, элура – о них известно гораздо меньше.
Византийский флот не знал поражений до тех пор, пока в VII в. в Средиземноморье не появились арабы, затем, в XI в., норманны, и, наконец, громко не заявили о себе итальянские морские республики. Морская мощь Византии начала слабеть с XI в. Итальянские купцы из Генуи, Венеции, Пизы постепенно прибирали к рукам византийскую торговлю. В конце концов, в 1204 г., империи был нанесен жесточайший удар, от которого она в полной мере никогда уже не смогла оправиться: крестоносцы овладели Константинополем. На месте Византии возникла слабая и недолговечная Латинская империя (1204-1261), совершенно неспособная наладить действенный контроль над морскими путями. Не удивительно, что в это время Восточное Средиземноморье превратилось в рассадник пиратства. Морские бродяги всех сортов всегда чуют, где им не способны дать отпор, но есть чем поживиться.
Самую эффективную из неоднократных попыток возродить греческий флот предпринял Михаил VIII Палеолог (1259-1282), восстановитель Византийской империи, в 1261 г. возвративший под свою власть Константинополь. Византийцы остроумно решили проблему набора кадров, вербуя во флот многочисленных эгейских пиратов. Однако независимые морские разбойники стали жестоко преследоваться. Сам император в своей автобиографии хвастливо заявлял: «Мы прогнали хозяйничавший на море пиратский флот, напавши в Эгейском море на трииры, которые они (пираты) за несколько лет перед тем здесь завели, и тем, с одной стороны, мы освободили от тирании острова, находившиеся под их тиранией, с другой, – плавающим по морю обеспечили безопасность». Даже если Михаил VIII несколько преувеличивал свои заслуги, все равно византийский флот на короткое время опять обрел былую силу: в 1275 г. он насчитывал не менее 80 кораблей. В последний раз Византия обладала действительной властью над морем. В последний раз Эгейское море было подлинно византийским. В последний раз, потому что успех все же оказался непрочным и недолговечным. Византийская эра неумолимо клонилась к упадку. Уже в 1285 г. сын Михаила VIII Андроник II (1282-1328) повелел распустить флот, потому что его содержание требовало больших средств, а казна была пуста. Потому-то придворные льстецы и падели совет, который пришелся по душе императору: отказаться от расходов на корабли. «Дело известное, – сетует византийский историк Никифор Григора, – подчиненные по большей части любят подлаживаться к воле начальников и к ней, как к какой-нибудь цели устремлять свою мысль, язык и каждое свое действие. И этим они легко приобретают благосклонность начальников. Совет был таков: бедствия, говорилось, из-за которых ромеи довели до большой цифры свои трииры прошли все, потому напрасно было бы издерживаться на корабли, которые почти больше всех других предметов истощают царскую казну».
Однако скупой платит дважды, и императору пришлось жестоко поплатиться за свою скаредность. Оставшиеся не у дел византийские моряки разбрелись кто куда: одни занялись ремеслом и земледелием, другие нанялись к латинянам, а третьи вновь вернулись к своему первоначальному занятию – морскому разбою. В то время как брошенные византийские корабли гнили в гаванях, всевозможные пираты опустошали острова и побережье империи. Морскую торговлю почти полностью монополизировали венецианцы и генуэзцы.
Еще одно усилие воссоздать военно-морской флот предпринял император Иоанн Кантакузин (1341-1354), но оно закончилось довольно плачевно. Сперва корабли, еще находившиеся на верфи, сожгли генуэзцы, против которых, главным образом, и планировалось это вооружением. Когда же наконец, а именно в 1348 г., имперский флот был построен и готов выйти в море, а население Константинополя собралось на городских стенах, чтобы своими глазами увидеть торжество этого нового флота, неожиданно налетел сильный ветер. Один из кораблей, самый большой и неустойчивый, опрокинулся, а остальные суда были в панике брошены их экипажами…
Имеется, однако, любопытное свидетельство русского путешественника Стефана Новгородца, примерно в 1348 или 1349 г. посетившего Константинополь. «Если от Ипподрома пойти мимо Кандоскамии, – пишет он, – то есть ворота городские, железные, решетчатые, очень большие. Этими воротами море введено внутрь города. Когда бывает нападение войск с моря, то тут держат парусных кораблей и гребных катарг (т. е. галер) до трехсот. На катарге имеется двести весел, а на иных и триста, на этих судах рать всегда по морю ходит. Какой бы ни был ветер, они на веслах идут. А корабли, парусные суда, стоят, погоды ждут». Триста кораблей?! Правда, нужно учитывать особенности средневекового мировоззрения. Если гавань могла вместить такое количество кораблей, это еще не значит, что они там были…
К моменту захвата Константинополя турками в 1453 г. византийцы уже совершенно не располагали собственным флотом и оказались фактически беззащитны перед грозным врагом.

Рецензии

Под термином "корабль" следует понимать что это были не обязательно многопалубные гиганты. Это были и небольшие фелюги и мелкие шхуны. Но вот интересная статья.
А вот у вас есть свои, личные, мнения о том, почему крестоносцы захватили Византию? А то я как раз собираю материалы по этому времени...

Свое владычество на Средиземном море византийцы считали неоспоримым, даже когда им бросали вызов пираты, вандалы или готы.

Свое владычество на Средиземном море византийцы считали неоспоримым, даже когда им бросали вызов пираты, вандалы или готы. Однако становление во второй половине VII века мусульманской морской мощи породило в Константинополе энергичную ответную реакцию. К началу VIII века благодаря изобретению «греческого огня» и косого паруса господство Византии на море было утверждено вновь, что и продемонстрировал Лев III Исавр при осаде арабами Константинополя. Хотя и оказываясь временами под сомнением, а то и под угрозой, это превосходство сохранялось на протяжении следующих четырех столетий. Главной базой византийских морских сил являлась Кибиратская фема, лежащая на южном берегу Анатолии (приблизительно совпадающая с современной областью Анталия в Турции), где стойкое племя моряков вело свой род от пиратов времен Римской республики. Корабли и моряки поставлялись также островами Эгейского моря и другими морскими регионами Анатолии. Как бы там ни было, Кибиратида была единственной фемой, жители которой не подлежали рекрутскому набору в сухопутную армию. Зато они поддерживали боеспособность регулярного военно-морского флота, достигавшего 100 кораблей, и поставляли более 20 тысяч моряков - около половины личного состава византийского флота.

В VII веке флот состоял из относительно небольших, легких и быстроходных галер, по большей части с двумя рядами весел (обычно по 30-40 по каждому борту), двумя мачтами и двумя латинскими парусами. Помимо гребцов, обученных рукопашному бою, на каждом корабле размещался отряд морской пехоты, полный штат которого составлял от 200 до 300 человек. Более крупные корабли на носу и корме имели поворотные башни с установленными наверху метательными орудиями. Однако самым смертоносным оружием этих кораблей (начиная примерно с 670 г.) являлись установленные на носу трубы, откуда с взрывной силой извергался на противника устрашающий и смертоносный «греческий огонь».

В VIII - начале IX века военно-морской флот Византии пребывал в упадке, но к концу IX столетия началось его возрождение. Он базировался в Константинополе, и основу его составляли несколько десятков тяжелых дромонов - трехпалубных судов с командой из 200 человек и 70-100 воинами, хорошо защищенных, с мощными метательными орудиями и батареями «греческого огня». Эскадры тахидромонов - хорошо защищенных быстроходных судов - могли наносить внезапные стремительные удары, осуществлять быструю перевозку войск, нести патрульно-конвойную службу и осуществлять разведку.

«Греческий огонь»

Широкое применение в армии и во флоте Византии нашел так называемый «греческий огонь», который предшествовал появлению пороха.

В различных источниках утверждается, что «греческий огонь» был изобретен в VII веке. Этот зажигательный состав стал применяться не только в морских боях, но и в борьбе за крепости.

Предположительно «греческий огонь» включал селитру, серу, нефть, смолу и другие вещества и не гасился водой. В 673 году его состав был предложен архитектором Каллиником из Гелиополиса.

Византийцы использовали «греческий огонь» на суше и на море.

В 717 году Феофан в своей «Хронографии» рассказывал о взятии крепости Сидерон, находившейся в горном проходе между Цебельдой и Сухуми. Спафарий Лев осадил крепость, но расположение и мощность крепостных укреплений не позволяли захватить ее. Лев договорился с защитниками крепости, что те впустят его с 30 воинами, если он пообещает не причинять им вреда. «Но слова своего, - писал Феофан, - Лев не сдержал, а приказал своим тридцати спутникам: «Когда мы будем входить, захватите ворота, и пусть входят все». Как только это произошло, Спафарий приказал метать огонь в крепость. Начался большой пожар, и семьи стали выходить, взяв с собой, что только могли они унести из своего имущества».

В 941 году киевский князь Игорь шел походом на греков. Византийский император Роман был обеспокоен. Он направил навстречу русам свои войска во главе с Феофаном Патрикием. Произошло столкновение. «И конечно бы, - писал летописец, - русские победили, но греки начали трубами огонь на ладьи русские пусчать. И бысть ведение страшно. Русь же, видя пламень на себя, металися в воду морскую, хотяше убрести. Тогда много людей русских и с лодьми греками сожжено и потоплено». Весть об этом страшном поражении скоро достигла Руси. «Пришедши же поведали о бывшем несчастии от огня, его же греки на судах своих имея, пущают и жгут суда». Вероятно, это было первое знакомство русских с «греческим огнем».

Секрет «греческого огня» стал известен в XII веке благодаря книге Марка Грека «Книга об огне, служащем для сжигания врагов». Видимо, значение ракетного оружия в военном деле настолько возросло, что понадобилась специальная книга, объясняющая, как им пользоваться. Это был первый учебник для подготовки ракетчиков. В нем подробно указывалось, как приготовить зажигательную смесь и что с ней потом делать: «Затем из этого приготовляют по желанию ракету или гром. Ракета должна быть длинной, и порох в ней должен быть набит плотно. Гром, наоборот, должен быть коротким и толстым и наполнен лишь наполовину. Оба конца должны быть при этом крепко обвязаны железной проволокой». История ракетного и огненного оружия еще не исследована полностью.

(по материалам Детской военной энциклопедии, 2001)

История византийского флота - это путь от славы и могущества к упадку и гибели. Наследница Римской империи, усвоившая ее стремление к господству над миром, Византия долгое время обладала и властью над морем - талассократией, а ее военно-морской флот представлял собой самую грозную силу в Черном и Средиземном морях.

Основным военным кораблем византийцев был дромон, впервые появившийся примерно в V -VI вв. н. э. Прообразом его послужила римская бирема - гребное судно с двумя рядами весел. У дромона также было два ряда гребцов, размещенных один над другим. В каждом ряду насчитывалось не менее 25 банок - скамей для гребцов. Каждым веслом управлял один человек. Следовательно, на дромоне была как минимум сотня гребцов. Кроме них, экипаж корабля включал капитана, двух его помощников, рулевых, матросов и воинов. Во время сражения солдаты обстреливали противника из луков со специальных башен, размещенных на носу и корме судна. Таким образом, общее число членов команды могло доходить до трехсот. Хотя основной движущей силой были гребцы, корабль мог идти и под парусами: на дромоне имелись две мачты с латинскими - косыми - парусами.

Дромон был вооружен тараном и катапультами. Таран располагался точно по ватерлинии и, кроме нанесения ударов по корпусу вражеского судна, мог служить абордажным мостиком. Катапульты, скорее всего, были небольшими, но имеются сведения, что самые мощные из них могли метать груз в 500 кг на расстояние до 1000 м. Кроме того, дромоны были оснащены, пожалуй, самым устрашающим оружием средневековья - «греческим огнем». Эта адская смесь состояла из селитры, толченой серы, смолы, нефти и растительного (оливкового) масла. Впрочем, точный рецепт его приготовления не известен, потому что, во-первых, со времен своего возникновения в VII в. его состав не оставался неизменным, а, во-вторых, потому что византийцы оберегали секрет его составления как строжайшую государственную тайну. По словам летописцев, «греческий огонь» испепелял железо и камни, горел на воде и уничтожал все живое. Погасить его было возможно только вином, уксусом или песком. Этой смесью начинялись глиняные шарики, которые метали из специальных медных труб. Эти трубы встраивались в пасти драконов, львов и прочих чудовищ, украшавших носы греческих кораблей. Такие огнеметы назывались сифонофорами. Глиняные шарики лопались при ударе о твердую поверхность или, при неудачном выстреле, в воздухе. Между прочим, именно «греческим огнем» византийцы уничтожили в 941 г. огромный русский флот, прибывший к стенам Константинополя под предводительством князя Игоря. По преданию, в походе участвовало около 10 тыс. ладей, большая часть которых была сожжена.

Перед боем дромоны выстраивались в линию, соблюдая, однако, дистанцию, чтобы не поломать весел. При большом количестве кораблей на расстоянии полета стрелы устанавливалась вторая линия, за ней - третья.

Размеры дромона колебались от 30 до 50 м в длину и от 6 до 7 м в ширину. Малый, легкий дромон назывался панфилом («всеми любимым»). Его длина могла достигать 20 м. Имелись и другие типы кораблей: галея («меч-рыба»), хеландий, элура - о них известно гораздо меньше.

Византийский флот не знал поражений до тех пор, пока в VII в. в Средиземноморье не появились арабы, затем, в XI в., норманны, и, наконец, громко не заявили о себе итальянские морские республики. Морская мощь Византии начала слабеть с XI в. Итальянские купцы из Генуи, Венеции, Пизы постепенно прибирали к рукам византийскую торговлю. В конце концов, в 1204 г., империи был нанесен жесточайший удар, от которого она в полной мере никогда уже не смогла оправиться: крестоносцы овладели Константинополем. На месте Византии возникла слабая и недолговечная Латинская империя (1204-1261), совершенно неспособная наладить действенный контроль над морскими путями. Не удивительно, что в это время Восточное Средиземноморье превратилось в рассадник пиратства. Морские бродяги всех сортов всегда чуют, где им не способны дать отпор, но есть чем поживиться.

Самую эффективную из неоднократных попыток возродить греческий флот предпринял Михаил VIII Палеолог (1259-1282), восстановитель Византийской империи, в 1261 г. возвративший под свою власть Константинополь. Византийцы остроумно решили проблему набора кадров, вербуя во флот многочисленных эгейских пиратов. Однако независимые морские разбойники стали жестоко преследоваться. Сам император в своей автобиографии хвастливо заявлял: «Мы прогнали хозяйничавший на море пиратский флот, напавши в Эгейском море на трииры, которые они (пираты) за несколько лет перед тем здесь завели, и тем, с одной стороны, мы освободили от тирании острова, находившиеся под их тиранией, с другой, - плавающим по морю обеспечили безопасность». Даже если Михаил VIII несколько преувеличивал свои заслуги, все равно византийский флот на короткое время опять обрел былую силу: в 1275 г. он насчитывал не менее 80 кораблей. В последний раз Византия обладала действительной властью над морем. В последний раз Эгейское море было подлинно византийским. В последний раз, потому что успех все же оказался непрочным и недолговечным. Византийская эра неумолимо клонилась к упадку. Уже в 1285 г. сын Михаила VIII Андроник II (1282-1328) повелел распустить флот, потому что его содержание требовало больших средств, а казна была пуста. Потому-то придворные льстецы и падели совет, который пришелся по душе императору: отказаться от расходов на корабли. «Дело известное, - сетует византийский историк Никифор Григора, - подчиненные по большей части любят подлаживаться к воле начальников и к ней, как к какой-нибудь цели устремлять свою мысль, язык и каждое свое действие. И этим они легко приобретают благосклонность начальников. Совет был таков: бедствия, говорилось, из-за которых ромеи довели до большой цифры свои трииры прошли все, потому напрасно было бы издерживаться на корабли, которые почти больше всех других предметов истощают царскую казну».

Однако скупой платит дважды, и императору пришлось жестоко поплатиться за свою скаредность. Оставшиеся не у дел византийские моряки разбрелись кто куда: одни занялись ремеслом и земледелием, другие нанялись к латинянам, а третьи вновь вернулись к своему первоначальному занятию - морскому разбою. В то время как брошенные византийские корабли гнили в гаванях, всевозможные пираты опустошали острова и побережье империи. Морскую торговлю почти полностью монополизировали венецианцы и генуэзцы.

Еще одно усилие воссоздать военно-морской флот предпринял император Иоанн Кантакузин (1341-1354), но оно закончилось довольно плачевно. Сперва корабли, еще находившиеся на верфи, сожгли генуэзцы, против которых, главным образом, и планировалось это вооружением. Когда же наконец, а именно в 1348 г., имперский флот был построен и готов выйти в море, а население Константинополя собралось на городских стенах, чтобы своими глазами увидеть торжество этого нового флота, неожиданно налетел сильный ветер. Один из кораблей, самый большой и неустойчивый, опрокинулся, а остальные суда были в панике брошены их экипажами…

Имеется, однако, любопытное свидетельство русского путешественника Стефана Новгородца, примерно в 1348 или 1349 г. посетившего Константинополь. «Если от Ипподрома пойти мимо Кандоскамии, - пишет он, - то есть ворота городские, железные, решетчатые, очень большие. Этими воротами море введено внутрь города. Когда бывает нападение войск с моря, то тут держат парусных кораблей и гребных катарг (т. е. галер) до трехсот. На катарге имеется двести весел, а на иных и триста, на этих судах рать всегда по морю ходит. Какой бы ни был ветер, они на веслах идут. А корабли, парусные суда, стоят, погоды ждут». Триста кораблей?! Правда, нужно учитывать особенности средневекового мировоззрения. Если гавань могла вместить такое количество кораблей, это еще не значит, что они там были…

К моменту захвата Константинополя турками в 1453 г. византийцы уже совершенно не располагали собственным флотом и оказались фактически беззащитны перед грозным врагом.

Победа Октавиана над Антонием и Клеопатрой в битве при Акции в 31 г. до н.э. ознаменовала конец эры морских сражений с участием тяжелых военных кораблей, исход которых определялся успехом или неудачей таранного удара каждого корабля против корабля противника. Возведенная молодым триумфатором стена с рострами поверженных вражеских судов стала вместе с тем надгробным памятником для военно-морского дела в Древнем Риме. Как единственная морская держава, оставшаяся на Средиземном море, Рим больше не нуждался в эскадрах тяжелых боевых кораблей с большой численностью экипажей. В течение ближайших пятисот лет на Средиземном море уже не появится крупных объединений тяжелых кораблей. Оставались лишь несколько флагманов флота мирного времени, да странные корабли властителей, страдающих гигантоманией. Рим ограничивался эскадрами небольших судов, призванных защищать морские коммуникации от пиратов, а также обеспечивать северные рубежи империи на реках Европы. Когда беспорядки в империи привели к гражданской войне в IV и V веках, необходимые морские соединения сколачивались наспех, их корабельный состав был непостоянен и разношерстен.

Крушение Римской империи в V веке привело к возникновению новых государственных образований, которые вступили в борьбу за право распоряжаться в Средиземном море. Ярким примером является возникновение королевства вандалов и аланов под руководством энергичного короля Гейзериха. Пиратские набеги вандалов стали реальной помехой на торговых коммуникациях и вынудили Византию и Западную империю провести против них две морских операции - впервые почти за пятьсот лет - однако без существенного успеха. В 468 г. Гейзерих, удачно использовав брандеры, разгромил флот византийцев, лишив их всякой надежды захватить Карфаген, столицу вандалов. И только в начале VI века император Анастасий положил начало длительному процессу организации регулярного флота Византийской империи, предусматривающему в перспективе создание имперского флота, обеспечивающего безопасность Константинополя, и флота административных округов - фемов, охраняющего остальную часть империи. Завершение процесса создания регулярного флота Византии относится к эпохе императора Юстиниана. В войнах Юстиниана под руководством его талантливого полководца Велисария морская мощь была существенным компонентом. Византия, в отличие от Рима, была существенно морской державой. Ее территория охватывала в основном узкую прибрежную полосу Средиземного моря, связь с которой могла поддерживаться только морским путем. Флот, превратившийся в реальную силу при Юстиниане, был необходимым средством поддержания целостности империи. Именно благодаря флоту удалось отразить натиск персов и аваров в начале 7 века.

Роль флота становится еще более важной с появлением в 634 г.на побережье Средиземного моря арабских воинов Ислама. Под их ударами к 641 г. пали Сирия и Египет .

Корабли арабских пиратов направляются на Крит.

Последующие четыре века характеризовались борьбой между византийцами и арабами за господство на Средиземном море. Именно этот период будет интересовать нас больше всего.

Мы уже говорили, насколько беден этот период документальными и, особенно, изобразительными документами. Но даже в тех малочисленных свидетельствах, которые дошли до нас, картину портит стремление их авторов продемонстрировать свою «начитанность», используя лексику и даже целые описания событий на море из древних авторов. Из сохранившихся текстов не всегда понятно, где автор описывает современные ему тактику боевых действий и технику, а где он использует знания, полученные из более ранних источников. Поэтому, например, мы не можем с уверенностью сказать, использовали ли боевые корабли Византии тактику таранного удара, или эта тактика осталась в античном прошлом.

Арабы, столкнувшись с необходимостью противодействия действиям византийского флота, оперативно организовали поиск корабельных мастеров на захваченных у Византии территориях и мобилизовали их на постройку военных кораблей тех же типов, которые до этого строились по заказу византийских императоров. В качестве гребцов и матросов использовались сирийцы и копты, хорошо знавшие это ремесло. Сами арабы первое время занимали лишь командные должности. но при этом старательно учились у местных моряков морскому искусству. Первый арабский флот в составе 1700 кораблей и судов был сформирован наместником в Сирии будущим халифом Муавией ибн Абу Суфьяном в 648 году для похода на Кипр. В Акке была открыта судостроительная верфь, работавшая на местном материале. Ливанские кедры славились со времен Финикии. Одновременно с Сирией началось военное кораблестроение в Египте. Наместник халифа Абдалла ибн Абу Сарх в качестве корабельных мастеров нанял коптов, которые соединили теоретические достижения древней Александрийской школы и практический опыт службы в византийском флоте. Лес для постройки судов поступал из Сирии, а взамен Египет посылал туда канаты и парусину. Первое крупное сражение между арабским и византийским флотами произошло в 655 году у юго-западного побережья Малой Азии, на траверзе горы Феникс. В последующем это сражение получило название Битва Мачт (معركة ذات الصوارى maʽaraka dhāt al-ṣawārī). Арабы соединили свои корабли цепями, чтобы не дать возможность византийцам прорвать их строй. Флот Византии в этой битве потерпел первое серьезное поражение. Однако арабы не закрепили успех по внутриполитическим причинам, и возобновили свои действия только в 669 г. В 670 г. они высадили большие силы в Северной Африке, а в 673 г. началось первое из двух наступлений на Константинополь. Осада столицы империи продолжалась до 679 г., когда имперский флот, руководимый Константином IV Погонатом, вооруженный греческим огнем, вышел из бухты Золотой Рог и разгромил флот противника

Хотя первый натиск арабов на Северную Африку был отражен, им все же в конце концов удалось в 695 г. захватить Карфаген. К 700 г. вся центральная часть Северной Африки оказалась в руках арабов и халиф Абд эль-Малик направил тысячу кораблестроителей-коптов правителю Карфагена Мусе ибн Нусайру, с приказом создать военно-морскую базу и судостроительную верфь в Африке. Такая база была создана в Тунисе. К 704 г. был завершен захват западной части Северной Африки. Отсюда арабы смогли пересечь Гибралтарский пролив и начали захват Испании. Произошло это потому, что византийский правитель Сеуты, вступив с сговор с арабами, передал им свои корабли, на которых в 710 г. первая группа мусульманских войск под командованием ат-Тарифа переправилась на пиренейский берег.

В 717 году началась вторая осада Константинополя. Арабский флот численностью 1800 кораблей при поддержке арабской армии с азиатского берега Босфора и болгарских войск с европейского направления начал методические боевые действия против византийских сил. Именно в это время император Лев III Исаврийский приказал протянуть ставшую знаменитой цепь, которая перегородила вход в бухту Золотой Рог. Зимой 717-718 гг. удалось убедить болгар повернуть свои войска против арабов. Имперский флот, оснащенный греческим огнем, атаковал арабские корабли и уничтожил многие из них. Осада столицы была снята, Лев продолжил преследование арабских сил, оттесняя их в на юго-восток. До 747 г. продолжался обмен ударами на морском театре военных действий. И только в 747 г. Византии удалось повернуть ход событий в свою пользу: объединенный флот Сирии и Египта был разбит флотом морской фемы Кивирреотов, который базировался на островах Эгейского моря и в южных портах Малой Азии. Следует отметить, что среди населения фемы Кивирреотов важное место принадлежало мардаитам, о которых нам еще предстоит поговорить. Морская мощь Омейядов в Восточном Средиземноморье была окончательно подорвана. Флот Египта смог возродиться только в 10 веке.

В течение второй половины восьмого века и первой четверти девятого Средиземное море стало фактически византийским озером. Отдельные вылазки сирийцев, попытки небольшого флота Шарлемана закрепиться в северо-восточной Испании, боевые действия Венецианских кораблей в северной Адриатике - вот, пожалуй и все события на морском театре в этот период. Они не угрожали морской мощи Византии. Угроза возникла изнутри, как не раз бывало в византийской истории. Восстание Фомы Славянина в двадцатых годах девятого века, которое поддержал фемный флот, хотя и было успешно подавлено, однако ценой уничтожения кораблей эгейского флота. Корабельный состав византийских морских сил резко сократился. Этот факт, а также совпавшее по времени усиление морского могущества Аббасидского халифата привело к тому, что изгнанные из Александрии испанские арабы со своим флотом захватили Крит, который оставался в их руках на протяжении полутора веков. Несмотря на неоднократные попытки империи вытащить эту занозу, владения арабов на Крите составляли постоянную угрозу византийским коммуникациям в этом районе Средиземного моря. Не меньшую опасность представило начало захвата в 827 году арабами-аглабидами Сицилии, которая являлась ключом к господству в Западном Средиземноморье. Византийцы обороняли Сицилию долго и упорно, и лишь в 902 году пал последний очаг сопротивления арабам. И опять пагубную роль сыграло внутреннее предательство. Сицилийский фемный флот под командованием Ефимия сдался противнику. С 841 г. начались регулярные набеги арабов на побережье Италии и рейды в Адриатику. На этот период приходится первое упоминание об использовании греческого огня арабами. Господство Византии на Средиземном море было подорвано, чтобы уже никогда не возродиться. Все большую роль стали играть корабли мусульман, большей частью пиратские, которые контролировали обстановку во всех районах за пределами Эгейского и северной части Адриатического морей. Базы пиратов появились на итальянском побережье в Калабрии и Апулии. Надвигалась новая угроза, на этот раз с севера. Русы и варяги пересекли Черное море и осадили Константинополь в 860 году.

Светлым пятном в этой черной полосе византийской истории оказалось правление Императора Василия Ι, на сторону которого перешли силы взбунтовавшихся арабов Леванта. Была организована экспедиция на Крит и в 879 году удалось сокрушить оплот пиратов на острове и обеспечить спокойствие в Эгейском море до конца столетия. Удалось даже на короткий период вернуть Кипр. С помощью венецианцев были ликвидированы базы пиратов в Бари и Отранто. Однако этот период продолжался недолго. В 888 г. вышедший из Константинополя флот был уничтожен севернее Сицилии, что почти на тридцать лет лишило Византию возможности контролировать обстановку к западу от Италии. В восточном Средиземноморье вплоть до 923 года обстановку дестабилизировали набеги Льва Триполитанского. Византиец по происхождению, он принял ислам и перешел на службу к арабам. Во время осады Фессалоник им впервые были использованы плавучие осадные башни путем соединения кораблей попарно с помощью корабельных рей и румпелей.

Перелом наступил во время правления императора Романа Лекапена (920-944). В 922 году во время очередного набега у острова Лемнос был уничтожен флот Льва Триполитанского. В 961 г. византийцы под командованием будущего императора Никифора Фоки отвоевали у арабов Крит, а в 965 - Кипр. Мусульманские корабли вынуждены были покинуть порты Киликии и северной Сирии. Не так успешно дела шли в западном Средиземноморье. Византийцам не удалось воспользоваться борьбой между Фатимидами и Омейядами за контроль над Магрибом, в которой победителями вышли фатимиды благодаря своему большому сицилийскому флоту. После этого флот Фатимидов нанес поражение крупным силам Византии в Мессинском проливе. Византийскому флоту удалось вернуться в эти воды только после 1025 года.

Последняя треть десятого века отмечена борьбой между морскими силами Византии и Фатимидов в восточном Средиземноморье за господство на побережье Сирии. Отвлечение сил на борьбу с болгарами на севере, внутренние волнения и перевороты в Византии привели к тому, что император Василий ΙΙ не смог выставить нужного числа кораблей и в 998 г. византийский флот потерпел поражение под Тиром. Однако и арабский флот был серьезно ослаблен, в результате чего господство в этой части Средиземного моря постепенно стало переходить к флоту Венеции.

Первая четверть одиннадцатого века была относительно спокойной на море, за исключением прибрежных вод Италии, где продолжались рейды арабских пиратов, базирующихся на Сицилии, на адриатическое и тирренское побережья. В 1025 году Василий направил крупные силы, поддержанные флотом, для умиротворения Италии и освобождения Сицилии. Мусульманский флот, был почти полностью уничтожен разыгравшимся штормом еще до соприкосновения с кораблями византийцев. После этого крупномасштабных столкновений на море между византийцами и арабами зафиксировано не было. Падение их морской мощи наблюдалось параллельно с нарастанием численности и могущества итальянских флотов. Города -государства Лигурийского побережья Генуя и Пиза, отразив атаки арабских пиратов, сами перешли в наступление на их опорные пункты в Италии и в западной части Средиземного моря. Росла мощь и конкурента этих городов на Адриатике - Венеции. Наступала новая эра военно-политического противостояния в Средиземноморье.