Нил сорский. Преподобный и богоносный отец наш нил, подвижник сорский и устав его о скитской жизни

Это было в самом конце XVI века. В обитель преподобного Кирилла Белозерского, что стоит в Вологодской земле, вернулся из дальнего странствия инок. Путешествие, занявшее у него не один год, было сопряжено со множеством опасностей, с бездорожьем и полной неизвестностью в пути – в те годы, когда Второй Рим пал под ударами османов, мало кто отваживался совершать путь на Восток: к древним монастырям Сирии и Палестины, в захваченную много веков назад Святую Землю, к Гробу Господню.
Но наш герой отважился на этот путь, и, возвращаясь на Русь, он вез с собой несметные сокровища. Впрочем, ничто, кроме скромной иноческой сумы, не отягощало его в пути. Сокровище, которое он вез с собой, вмещалось в один старый пергамент, заглавие которого гласило: «Скитский устав преподобного отца нашего Антония Великого». Это был дар монахов со Святой Горы Афон, которые тщательно сохраняли и преумножали древние традиции иноческого жития. Но куда сильнее мертвых букв Устава, которые наш герой неоднократно читал (и переписывал) в библиотеке родного монастыря, в его память врезалась жизнь Палестинских и Афонских монахов. Казалось, страницы древних Казалось, слова святых отцов из древних книг оживали у него перед глазами.оживали у него перед глазами. Как и тысячу лет назад в этих пустынных землях, куда редко ступала нога мирского человека, процветали монашеские добродетели: смирение, безмолвие, нестяжание, целомудрие, послушание.
Как однажды святой князь Владимир принес на Русь веру Христову, как преподобный Антоний Киево-Печерский начал на Руси иноческое делание, так и наш герой, ныне известный нам как преподобный Нил Сорский, пришел на Родину со скитским уставом. Вскоре по возвращении на Русь преподобный Нил уединился со своим другом и учеником Иннокентием в болотистом месте на берегу реки Соры, в десяти километрах от Кирилло-Белозерского монастыря, и основал там небольшой скит, который довольно быстро наполнился братией.
Скитские монахи жили уединенно, собираясь вместе только на храмовые богослужения, которые в праздничные дни продолжались по 12 часов. В остальное время они трудились и пребывали в постоянной молитве и безмолвии. Своих иноков преподобный Нил учил кормиться от плода собственных трудов, не принимая милостыни и подаяния. Величайшая милостыня – говорил он своим ученикам – претерпеть обиду, скорбь, укоризну от брата, принимать странников, это душевная милостыня, и она гораздо выше телесной.

Нил Сорский:
Иные говорят, что нельзя сейчас жить так, как жили пустынники в древности, но и для нас, и для них – одно Писание. Говорят, что время другое, но Христос всегда один и тот же.
Инок:
С тех пор, как скит поставили, отче, слышали уже не раз: «ныне непосильно по Писанию жить и по Святым Отцам»
Нил Сорский:
Хоть и непосильно, но должны мы, в меру свою, подражать их подвигу. Они были с Богом, и, если мы будем с Богом, то и у нас все получится. Потому что невозможное человеку – возможно Богу. Мы должны жить так, как учит нас слово Истины, и тогда всякое время для нас будет временем благоприятным для спасения.
Инок:
Так почему же люди боятся идти этим путем?
Нил Сорский:
Боятся, потому что не хотят отсечь свою волю, и принять волю Божью. Тяжело отказался от своей воли, еще тяжелее отказаться от стяжания, от почестей и славы. Мы же будем раздавать все стяжание свое нуждающимся, всем помогать, всех принимать, кто хочет услышать слово Божие.

Иноки в скиту гостеприимно относились к странникам, но лишь немногих брал преподобный Нил в свою братию – потому что немногие были способны к суровой скитской жизни. Как и на Святой Горе, женщинам вход в обитель был запрещен, и сами иноки практически не покидали пределов скита.
Нестяжание преподобного Нила, его стремление к скромности жизни и нищете было известно многим, хотя сам он происходил из рода дворян Майковых, а его брат служил при дворе московских государей. Даже то, что жертвовали ему на церковное украшение, он продавал и раздавал нищим, и всем своим ученикам заповедовал творить так же.
Преподобный Нил был до конца верен своему монашескому пути. Он не стремился к мирской славе и не искал ее, но его глубокая духовная мудрость неизменно привлекала к нему современников. С юных лет живя в монастыре, большую часть своей жизни он посвятил чтению духовных книг, многие из которых дошли до нашего времени в его рукописях. Восприняв мудрость от Святых Отцов, преподобный Нил и сам оставил после себя удивительные творения по аскетике и духовной жизни.
В своем завещании братии он ни много ни мало просил бросить его тело на съедение диким зверям, или хотя бы похоронить без почестей. Последнее было исполнено братией – его тело было погребено в основанной им обители, среди лесов и болот Вологодского края.
Обитель эта стоит и по сей день, пережив тяжелые времена, запустение и забвение. И сегодня не иссякает поток паломников к месту погребения великого духовного наставника, мудрого учителя, жизнь которого остается для всех примером. Примером того, что в любое время и в любую эпоху мы должны и можем жить так, как заповедал нам Господь наш Иисус Христос.

Нило-Сорская пустынь – это место суровое и даже аскетичное, как будто сама природа здесь предугадала место для монастыря, где главным уставным правилом было «нестяжательство», что означает поощрение нравственно-духовных аспектов жизни над материальными. Сейчас посетить монастырь без участия в паломническом туре невозможно, потому что на территории находится психиатрическая больница. Но история монастыря настолько интересна, что я не удержалась от поездки к стенам обители, хотелось увидеть это место хотя бы одним глазком.

Пейзаж, который простирается вокруг, зачаровывает своей простотой и исконно русским характером. Белые березы с кудрявыми косами, зеленый луг, заросший буйными травами, узенькая полосочка реки Соры, которая протекает практически под стенами древней обители и на фоне темная стена леса. Приезжая сюда, как будто попадаешь в другой мир, такой далекий от современных мегаполисов. Но атмосфера довольно странная, попробую объяснить.

История этих древних стен напрямую связана с именем преподобного Нила Сорского, которого считают основоположником русского скита. Нил Сорский пошел из рода бояр Майковый. Семья преподобного Нила была верующей, что в дальнейшем сильно повлияло на выбор преподобного Нила монашеской жизни. В те времена младшие дети боярских родов часто становились или наемниками в армии, или послушниками в монастырях, ведь все наследство получал старший, а младшим детям был уготован такой путь. Наверное, такая судьба с детства была уготована и преподобному Нилу. В пятнадцать лет Нил уходит вместе с паломниками в Палестину, где остается на некоторое время. Там он изучает арамейский язык и занимается переводами книг. Предположительно, что "Евангелие от Марка" перевода Нила Сорского хранилось в библиотеке самого Ивана Грозного.

Став монахом, преподобный Нил вновь отправляется на юг, но в этот раз он посещает Афон и Иерусалим. Нил Сорский приложился к гробу Господнему и после этого ему снится сон, в котором Иисус приводит его на берег Соры в районе Кириллова.

Сначала Нил отправился в Кирилло-Белоозерский монастырь. Стоит отметить, что Кирилло-Белозерский монастырь составлял, так называемую оппозицию официальной церковной политики. Это сегодня церковь и государство не вмешиваются в дела друг друга, а пятьсот лет назад церковь имела очень большую власть не только над душами людей, но и над их жизнями и политикой всего государства. Вспомните, святую инквизицию и Крестовые походы, это же все было именно в то время. Нил Сорский и его однодумцы выступали за безземелье монастырей, считая такое стяжательство не приемлемым для служителей Бога. Как известно, что и в Европе и в Руси монастыри имели довольно большие земли во владении, что делало церковь очень богатой организацией. В ходе этого противостояния победили, так называемые иосифляне, противники Нила, но зернышко было брошено и оно дало свои всходы через сто лет, когда произошел раскол православной церкви.

Но, я не о том. Пробыв некоторое время в Кирилло-Белозерском монастыре, преподобный Нил со своим учеником Иннокентием отправляется в то место, куда привел его Господь во сне и закладывает здесь небольшой скит. Там, среди елей, они срубили небольшую часовенку и две кельи, которые располагались на расстоянии, чтобы не мешать уединению соседа и молитве, «на расстоянии брошенного камня». В тишине и уединении Нил записывал свои мысли о благочестии, о молитве, и созерцании. Преподобного Нила Сорского называют основоположником русского исихазма. Это древнее учение молитвы и внутреннего самосовершенствования. Исихазм чем-то напоминает медитативные практики йогов, здесь также молящийся уходит глубоко в себя. Практики исихазма говорят об особом внутреннем свете, который наполняет душу и полное слияние с Богом.

«Утишь ум, освободи помыслы и внимай сердцу» - так об этой молитве писал преподобный Нил Сорский. Но долго в уединении Нилу Сорскому не довелось, так как начали приходить монахи для того, чтобы поселиться в этом уединенном месте. Но разрешал остаться Нил Сорский далеко не всем - только самым преданным монашескому труду.

Жизнь в ските была очень простой. Он призывал монахов отказаться от богатства, а монастыри лишить земель. Кстати, в отличие от других монашеских орденов преподобный Нил Сорский не считал нужным много поститься и тем более носить власяницы или истязать себя телесно. Главным было внутреннее благочестие и молитва в сердце.

Постепенно обитель разрасталась, и через тридцать лет здесь уже было двенадцать келий. Преподобный Нил Сорский занимался переписыванием церковных книг и собственными сочинениями. Также построили церковь на болотистом лугу на другом берегу реки. Чтобы постройка была устойчивой, монахи носили землю под фундамент и насыпали холм.

Умел Нил Сорский в 1508 году. Перед смертью он завещал своим ученикам не хоронить его с почестями, а бросить тело на растерзание зверям. Но ученики не послушались и похоронили преподобного у стен Стретенской церкви. Позже здесь установлена часовня, где находилось большое распятие, золоченая рака и иконы.

В XVII веке над гробом Нила Сорского построили церковь, в то же время появляются первые иконы святого, записан кондак, тропарь и икос для обращения к преподобному Нилу.

В ските никогда не жило очень много людей, так как Нил Сорский проповедовал молитву в уединении, а при большом количестве народу в ските такой возможности нет. Обычно здесь жило от шести до двенадцати человек.

В 1794 году происходит событие, которое хоть и не коснулось напрямую скита, но повлияло на его дальнейшую судьбу. Вышел указ, по которому монастыри и церковь лишалась земель и крепостных крестьян. А ведь это именно то, что проповедовал и за что боролся Нил Сорский. Но, многие монастыри, имеющие огромные доходы с этих земель, просто не умели существовать по-другому, их постигло разорение. Разорился и Кирилло-Белозерский монастырь, к которому был приписан Нилов скит.

Это тихое и удаленное место постепенно приходит в упадок и запустение. К тому же меняется политика монастырей по отношению к скитам – они становятся местом ссылки для провинившихся братьев.

Лишь в XIX веке учение Нила Сорского обретает вторую жизнь. В скит приходит инок Никон, который берет в ските имя Нил. Он застал Нилов скит в плачевном состоянии, а вся братия - это восемь монахов, сосланных сюда из Кирилловского монастыря, за пьянство. Преподобный Никон взялся за дело и через несколько лет скит возродился, и сюда начали приходить достойные братья.

Преподобный Никон на богатые пожертвования начинает отстраивать скит, но уже по монастырскому укладу. Возводятся каменные стены, на месте деревянный церквей, построенных преподобным Нилом и его учениками, возводят собор Тихвинской Божией Матери. Но строительство собора не было спокойным, в самом его начале преподобного Никона взяли под стражу по доносу за растрату церковной казны, но самым главным обвинением стало неподобающее отношение к мощам святого Нила. В доносе говорилось, что преподобный Никон тайно раскопал могилу святого и спрятал мощи в своей келье. Этот случай известен как «дело о мощах». Естественно ничего не смогли доказать, но преподобного Никона перевели в другой монастырь. И только через десять дет он сумел вернуться в милый его сердцу скит. Там построил отдельную келью в отдалении и остался жить. Интересно, что перед своим постригом в схиму преподобный Никон отослал на Афон написанную им икону Божией Матери Иерусалимской. Эта икона до сих пор там хранится, и ее опускают молящимся лишь по праздникам. Вскоре после этого скит стал жить по монастырским правилам. В двадцатом веке после прихода коммунистов монастырь был передан под колонию, а монастырское имущество передано в музеи. В 1927 году монастырь все же вернули монахам, но без права проводить богослужения. А в 1930 году Нилову пустошь окончательно закрыли. Последний настоятель монастыря преподобный Илларион завещал похоронить его в картофельном поле без всяких почестей, точно также как и преподобный основатель скита.

В последующие годы Нило-Сорский монастырь передан под лечебницу для душевно-больных, которая располагается здесь до сих пор. В Соборе Божией Матери Тихвинской размещается столовая, а в юго-восточном углу храма, под полом находится ничем не отмеченная могила преподобного Нила Сорского. Так уж случилось, что его скит – детище всей его жизни превратился в пристанище скорби и безнадежности, настоящую пустошь, куда слово Господне сюда приходит лишь с паломниками.

Попасть в монастырские стены сегодня практически невозможно, так как учреждение это закрыто от посетителей. Но все же если добыть специальное разрешение, то паломников пускают помолиться на месте захоронения преподобного Нила. Кстати, его мощей там больше нет. В начале XXI века их достали и увезли. По завещанию преподобного Нила, каждый, кто найдет его мощи, должен их потоптать ногами и утопить в болоте, иначе грозит ему Страшный Суд. Выполнен ли его завет и где находятся мощи сейчас неизвестно. Но жители близлежащей деревни просят вернуть их назад, так как после того как мощи увезли их деревню преследуют всякие несчастья а земля больше не плодоносит.

Мне рассказали историю, похожую на выдумку. Если бы это была не профессиональный историк, я бы даже не стала пересказывать. Регулярно у стен пустыни проходят археологические изыскания, потому что есть версия, что мощи Нила находятся именно там. Но как только начинаются раскопки, случается сильный пожар. Как говорят, это сам Нил противодействует тому, чтобы кто-то нашел его мощи.

Верить или нет, дело каждого, но место, действительно, с особой энергетикой, хотя мы и постояли только у его стен. Мне было как-то не комфортно.

Преподобный Нил - великий отец Русской Церкви, по своему подвижничеству и наставлениям.

Он был из дворянской фамилии Майкова, родился в 1433 г. Начало иноческой жизни полагал он в обители преподобного Кирилла Белозерского. Здесь он пользовался советами умного и строгого старца Паисия Ярославова, который потом был игуменом Сергиевой лавры и не захотел быть митрополитом. Затем Нил путешествовал на Восток, чтобы видеть в опытах жизнь духовную, был, по его словам, "на горе Афонской, в странах Цареградских и других местах". По возвращении с Востока короткое время жил он за оградою Кириллова монастыря в уединенной келье. Потом в 15 верстах от монастыря, на реке Сорке, поставил себе крест с часовнею и келью и тем, которые хотели делить с ним подвиги, предлагал жизнь не общежительную, а скитскую.

Историю внутренней своей жизни отчасти открыл сам преподобный в послании к князю иноку Вассиану, по настоятельной его просьбе.

"Пишу к тебе, - говорит он, показывая себя, - любовь твоя по Боге вынуждает к тому и делает меня безумным, чтобы писать тебе о себе. Не просто и не по случаям надобно нам поступать, а по Святому Писанию и по преданию святых отцев. Удаление мое из монастыря (Кириллова) не было ли ради душевной пользы? Ей, ради ее. Я видел, что там живут не по закону Божию и преданию отеческому, а по своей воле и человеческому рассуждению. Много еще и таких, которые, поступая так, неправильно мечтают, будто проходит житие добродетельное... Когда мы жили вместе с тобою в монастыре (Кирилловом), ты знаешь, как удалялся я мирских связей и старался жить по Священному Писанию, хотя по лености моей и не успевал. По окончании странствования моего пришел я в монастырь (Кириллов) и вне монастыря, вблизи его, устроил себе келию, жил, сколько мог. Теперь переселился я вдаль от монастыря, нашел благодатию Божиею место по мыслям моим, мало доступное для мирских людей, как сам ты видел. Живя наедине, занимаюсь испытанием духовных писаний; прежде всего, испытываю заповеди Господни и их толкование и предания Апостолов, потом - жития и наставления святых отцев. О всем том размышляю, и что по рассуждению моему нахожу Богоугодного и полезного для души моей, переписываю для себя. В этом жизнь моя и дыхание. О немощи моей и лени возложил упование на Бога и Пречистую Богородицу. Если что случается мне предпринимать и если не нахожу того в писании, на время отлагаю в сторону, пока не найду. По своей воле и по своему рассуждению не смею предпринимать что-нибудь. Живешь ли отшельнически или в общежитии, внимай Святому Писанию и следуй по стопам отцев или повинуйся тому, кто известен как муж духовный в слове, жизни и рассуждении... Святое Писание жестко лишь для того, кто не хочет смириться страхом Божиим и отступить от земных помышлений, а желает жить по своей страстной воле. Иные не хотят смиренно испытывать Священное Писание, не хотят даже слышать о том, как следует жить, как будто Писание не для нас писано, не должно быть выполняемо в наше время. Но истинным подвижникам и в древние времена, и в нынешние, и во все века слова Господни всегда будут словами чистыми, как очищенное серебро; заповеди Господни для них дороги более, чем золото и каменья дорогие, сладки более, чем мед и сот".

По этому письму видно, между прочим, и то, что путь жизни, избранный Нилом, изумлял собою современников. Да и подлинно было чему изумляться, особенно слабым.

Дико, мрачно, пустынно место, которое избрал для скита своего преподобный Нил. Это не местность Афонская, где столько красот природы, где воздух живительный, плоды роскошные.

Речка Сорка, передавшая свое имя Русскому угоднику Божию, похожая более на болото, чем на текущую реку, чуть тянется вниз. Вся местность скита низменная и болотистая. И здесь-то подвизался Русский отшельник. Еще целы прудок, выкопанный преподобным Нилом, и его трудов колодезь с превкусною водою, которую употребляют для исцеления. Еще цела одежда Нила; волосья ее колются, как иглы.

Все скитское общество преподобного состояло из иеромонаха, диакона и 12 старцев. В число их явились из Иосифа монастыря Дионисий из князей Звенигородских и Нил Полев - потомок князей Смоленских. Первый из них, когда жил в Иосифе, "в хлебопекарне работал за двух и к тому же пел 77 псалмов и творил по 3000 поясных поклонов каждый день. Но, полюбив уединение, просился и получил благословение идти к о. Нилу, который тогда сиял как светило в пустыни на Белоозере", Так говорит современник.

Для нужд братии преподобный Нил устроил на речке небольшую мельницу. Когда решились построить храм, надобно было предпринять много работ. На почве болотистой надлежало сделать высокие насыпи для храма, тем более что здесь же надлежало быть и братской усыпальнице. Руками святого старца и его скитников насыпан был высокий холм для храма и усыпальницы. Каждая келья поставлена на возвышении и каждая отстоит от другой и от храма на расстоянии брошенного камня. Скитники собирались в храм свой, по примеру восточных, только по субботам, воскресеньям и праздникам. В прочие дни каждый молился и трудился в своей келье. Всенощная скитская продолжалась во всю ночь, в полном смысле слова: за каждою кафизмою предлагалось по три и четыре чтения из отцов. Во время литургии пели только Трисвятую песнь, Аллилуйя, Херувимскую и Достойно; все прочее читалось протяжно, нараспев. В субботу приходили в братскую усыпальницу, где совершалась панихида за упокой усопших. Таков церковный устав Нила.

Преподобный Нил был один из тех, которые душою скорбели о порче книг церковных, и старался исправлять их. Это, как и скитская жизнь, дотоле невиданная, возбуждало против него неудовольствия. Он терпеливо шел путем своим.

В 1491 г. видим преподобного Нила на соборе о жидовствующих еретиках. По делу о них же ревнитель православия блаженный Геннадий в 1492 г. желал лично видеть преподобного Нила, чтобы слышать суждения его о предметах недоумений.

Неизвестный современник писал: "Нил Майков, ученик Паисия, был в Святой Горе. Великий князь содержал их (Паисия и Нила) в великой чести. Когда окончился собор о вдовых попах и диаконах (1503 г.), старец Нил предложил, чтобы не было сел у монастырей, а жили бы трудами рук своих. К нему присоединились и Белозерские пустынники". Другой современник так говорит о том же: "Некоторые отцы, проводящие и любящие безмолвие и уединенную жизнь (между ними первый святой Нил), твердо помня отеческие наставления о нестяжательности, необходимой для черноризцев, скорбели о том, что монастыри владеют селами, и полагали, что напрасно произносится отречение от мира монахами, ибо они точно так же, как миряне, волнуются и ссорятся с мирянами и между собою, ходят по судам и ведут тяжбы. Потому они предлагали о том самодержцу как имеющие доступ к нему по своей крепкой жизни и по великой добродетели и как уважаемые самодержцем". По известию того и другого современника, на соборе Иосиф Волоколамский и другие подали другой голос о монастырских имуществах, и их голос был уважен.

В предсмертном завещании преподобный, заповедуя ученикам бросить тело его в пустыни, в пищу зверям или закопать в яму с презрением, писал: "Оно тяжко согрешило пред Богом и недостойно погребения", - и затем прибавлял: "Сколько в моей силе было, старался я не пользоваться никакою честию на земле, в этой жизни; так пусть будет и по смерти". Преподобный преставился 7 мая 1508 г.

Мощи преподобного почивают под спудом. Грозный царь в 1569 г. хотел на место деревянного построить каменный храм. Но преподобный, явясь Иоанну, строго запретил ему строить такой храм. Так он и за гробом остается ревнителем скитской простоты.

Как жизнь преподобного Нила была особенная, так и в писаниях своих он такой наставник, какого дотоле не было в Русской Церкви. Он - учитель жизни созерцательной.

«Устав скитского жития преподобного Нила» после предисловия о мысленном делании предлагает наставления:

1) О различии мысленной брани;

2) О борьбе с помыслами;

3) Как укрепляться в подвиге против помыслов;

4) О содержании духовной брани;

5) Об 8-ми помыслах;

6) О борьбе с каждым из них;

7) Как важно памятование о смерти!

8) О слезах;

9) О хранении сокрушения;

10) О смерти для мира;

11) О том, что все должно делать в свое время.

В заключение святой Нил говорит, с какими расположениями предложил он свой устав. "Умная молитва, - говорит он, - выше телесной: телесное делание - лист, а внутренне, умное - плод. Кто молится только устами, об уме же не брежет, тот молится воздуху. Ибо Бог внимает уму. Упражнение во внутренней молитве доводит человека до высшего духовного состояния, в котором дух даже не имеет молитвы, ни движения; ни самовластия, а наставляется силою иною". На этом пути, кроме молитвы, необходима борьба с помыслами. "Если не можешь молиться в безмолвии, без помыслов, и даже видишь их умножающимися в уме твоем, - не малодушествуй, пребывай постоянно в молитве". Наставления преподобного Нила о помыслах заключают в себе глубокие психологические наблюдения над действиями души.

Он разлагает дело души на части самые тонкие, едва заметные; показывает, как помысел из безгрешного постепенно переходит в действие более и более преступное и опасное. Относительно внешней деятельности преподобный Нил предписывает скитскую полную нестяжательность и простоту во всем. Необходимое для жизни велит приобретать только трудами рук своих, повторяя слова Апостола: "Аще кто не хощет делати, ниже да яст" (2 Фес. 3,10). "Иноческая милостыня - помощь брату словом во время нужды, утешить в скорби духовным рассуждением: душевная милостыня настолько выше телесной, насколько душа выше тела. Если придет к нам странник, успокоим его по силе и, если требует хлеба, подадим ему и отпустим его". Преподобный Нил часто говорит словами отцов и чаще других приводит слова Григория Синаита и Симеона Нового Богослова. О первом говорит он: "Сей блаженный, обнимая содержание писаний всех духовных отцов, по их чину, повелевает иметь прилежную заботливость о молитве".

Вологодская земля славится своими святыми, но преподобный Нил Сорский в истории русского монашества стоит особняком. Осенью прошлого года мы с фотографом-документалистом Алексеем Мякишевым отправились в село Пустынь, что под Кирилловым. В этом селе находится Нило-Сорская пустынь, в которой с 1961-го размещается психо-неврологический интернат.

Фото Алексея Мякишева

Огромную помощь в поездке нам оказал протоиерей Алексий Мокиевский. Священник Горицкого монастыря, он также духовно окормляет пациентов интерната. Отец Алексий давно занимается изучением жития преподобного Нила Сорского и написал на тему святого много статей.

Фото Екатерины Соловьевой

Фото Екатерины Соловьевой

Вот отрывок из материала о. Алексия о судьбе мощей преподобного:

«Мыслитель, писатель, творец, оставивший драгоценное учение о нравственном совершенствовании, при жизни удостоенный и вниманием, и почитанием людей, Нил оставался все тем же смиренным иноком. Труды свои он подписывал на греческом – «грешный Нил и неразумный». Нестяжательность его выразилась как нигде в его знаменитом завещании. В этом автографе преподобного, написанном на смертном одре, он смиряет себя, отказывая себе даже в праве на достойное погребение. В этом выразилось его нестяжание даже посмертного почитания. В этих последних словах, как в некоем зерцале отразилась вся суть прожитого им пути ко Христу».

Фото Екатерины Соловьевой

«К сему и еще аз недостойный Нил, моих присных господий и братий, иже суть моего нрава, молю: по скончании моем повергните тело мое в пусты­ни, да изъядят е зверие и птицы, понеже согрешило есть Богу много, и недос­тойно есть погребения. Аще ли сице не сотворите, то ископавше ров на месте, идеже живем, со всяким бесчестием погребите мя. Бойтеся же слова, еже Вели­кий Арсений завеща учеником своим, глаголя: на суде стану с вами, аще кому дадите тело мое. Тщание бо и мне было то, елико по силе моей, да не сподоблен буду чести и славы века сего ни которыя, якоже в житии сем, тако и по смерти моей. Молю же всех, да помолятся о души моей грешней, и прощения прошу от всех, и от мене прощение да будет: Бог да прости всех нас ».

Фото Екатерины Соловьевой

Но любящие ученики все-таки погребли преподобного с подобающей честью. Братия обрядила покойного в ризу. Власяницу сняли. Впоследствии многие находили в ней исцеление, надевая при молении ко преподобному. Сохранили и четки из простой тесьмы самой грубой работы двух аршин длинной. Погребли на монастырском кладбище напротив алтаря храма, в холме, который насыпал сам Нил, нося в коробах землю, засыпая болото. Поставили крест, «камень положиша и на нем написаша лето, месяц и день преставления его такожде и образ подобия его написаша, каков бе преподобный».

В последующие годы и столетия попытки прославить мощи святого продолжались: сначала Иван Грозный хотел поставить в честь Нила каменную церковь, но не осуществил задуманное. В 1840-1842-годах начали было возводить каменный храм, но его своды обрушились, чуть не раздавив трех рабочих. Братия не услышала призыва преподобного и храм Тихвинской иконы Божией матери над могилой был воздвигнут. Вот что пишет о. Алексий Мокиевский:

«Внутри храма могила преподобного Нила была отмечена богатой ракой с красивейшей резной сенью. Настоятель пустыни иеромонах Никон (Прихудайлов) извлек из фундаментного раскопа вблизи предполагаемой могилы преподобного благоухающие косточки и положил их в своей келье. Из этого не сделали сенсации, даже не уведомили Консисторию, но частицы мощей преподобного стали расходиться как реликвии по храмам. Так икона Нила Сорского с мощами появилась в церкви Грузинской Божией Матери Красногорского Богородицкого мужского монастыря Архангельской епархии. Но приехавшая в монастырь следственная комиссия Новгородской духовной консистории постановила по­хоронить их, что и было сделано».

В 1930-м году, монастырь, образовавшийся на месте скита Нила, – закрыли и передали дому инвалидов при Липовском сельсовете. А в 1961-м году все постройки отдали в пользование закрытому медицинскому учреждению - психо-неврологическому интернату. В 1978-м году были обнаружены останки одного из монахов, возможно самого преподобного. Они хранились в музее, и только в 2001-м году были отправлены на экспертизу в Москву.

Фото Алексея Мякишева

Фото Алексея Мякишева

Отец Алексий пишет:

«С тех пор как эти останки были увезены на экспертизу в Москву в Пустынском психоневрологическом интернате (месте, живущем своей довольно размеренной и спокойной жизнью) произошел ряд трагических событий. В 2005 году страшный пожар уничтожил гаражи и надвратную церковь, которую планировали сделать действующим храмом. В 2006 году новый пожар – сгорает интернатовский свинарник. Беды и нестроения посещают живущих и работающих в Пустыни людей. Кончается все тем, что директор интерната – Грачева Лидия Алексеевна сломала руку. После этого директор от лица всех поживающих в Пустыни гневно требует у игумена Дамаскина возвращения потревоженных останков. В 2007 году эти косточки были возвращены. Тихо без всякой помпы вновь положены под пол в Тихвинской церкви, которая на сегодняшний день используется как столовая для психбольных».

Фото Екатерины Соловьевой

В Рапорте на имя Управляющего Вологодской епархией Высокопреосвященнейшего Максимилиана игумен Дамаскин (Орловский) подвел итог долгому и кропотливому исследованию: « Экспертиза убедительно показала, что моги­ла преподобного Нила Сорского была разрушена еще при строительстве храма, а воля преподобного основателя пустыни, зафиксированная в тексте его завещания, была исполнена при строительстве храма руками строителей, скрывших его мощи среди останков братии».

Фото Екатерины Соловьевой

Однако ставить точку в этом месте рано, считает отец Алексий:

«В устном предании от того же игумена Дамаскина мы узнаем, что в одном из фрагментов скелета, возраст которого восходит к рубежу XV-XVI столетий, в химическом составе костной ткани обнаружено некоторое содержание никеля. Как известно, в нашей округе этот металл не содержится ни в почве, ни в воде. Зато его много на Афоне! Это может служить косвенным подтверждением принадлежности одного из скелетов останкам преподобного Нила, который долгое время жил на Святой горе».

Преподобный завещал не почитать его мощи. Но память о народном святом жива. В Кириллове появилась улица Нила Сорского, а в Ферапонтово 5 мая 2008 года освящен храм в честь святого, в канун 500-летия преставления прп. Нила Сорского. В Горицком монастыре хранится икона преподобного современного письма.

Фото Екатерины Соловьевой

Фото Екатерины Соловьевой

Фото Екатерины Соловьевой

Подготовила Екатерина Соловьева.

Фото: Екатерина Соловьева, Алексей Мякишев.

XV столетие - золотой век русской святости, завершает собой преподобный Нил Сорский. До нас не дошло жизнеописание преподобного Нила. Скудные сведения о нем можно найти либо в его собственных произведениях, либо в летописных повествованиях того времени.

Известно, что преподобный Нил происходил из дворянского рода Майковых и родился в 1433 году в Москве. В юности он принял постриг в одном из самых строгих монастырей того времени - Кирилло-Белозерском. Оттуда он отправляется на Афон, чтобы «воочию увидеть истинное подвижничество отшельников-исихастов».

На Святой Горе, как вспоминает сам Нил: «Я как пчела перелетал с одного цветка на другой, чтобы изучить основы христианского жития и оживить свою зачерствевшую душу, дабы уготовить ее ко спасению».

Нил вернулся с Афона на Белое озеро, но не остался в Кирилловом монастыре. Он избрал для своих подвигов пустынное место на реке Соре в 15 километрах от монастыря. «Нашел я благодатию Божией место по мыслям моим, мало доступное для мирских людей», - пишет Нил своему ученику. Вот как описывает окружающую природу один из посетивших Нилову пустынь: «Дико, пустынно и мрачно то место, где Нилом был основан скит. Почва ровная, но болотистая, кругом лес, более хвойный, чем лиственный... Трудно отыскать место более уединенное, чем эта пустыня». Постепенно вокруг Нила собирается небольшое число подвижников.

Здесь, в уединении, окончательно сложились воззрения преподобного Нила, изложенные в его многочисленных посланиях, письмах к ученикам, уставе скитской жизни. Все его произведения цельны и едины по своему внутреннему духу. Все они направлены на выяснение лишь одного - пути ко спасению.

Рассуждения Нила Сорского лишены формализма. Он побуждает читателя к размышлению и взывает к его совести. Он не аргументирует, а анализирует. В этом Нил открывается как мыслитель и тонкий психолог. Он не хочет примириться с религиозно-обрядовым формализмом, и потому противопоставляет внешней религиозности внутреннюю духовную жизнь. Исполнение только внешних подвигов благочестия ведет к тщеславию, самому ненавистному для Нила греху. Не исключая внешнего подвига, преподобный делает упор на подвиг внутренний, духовный - «умное делание», борьбу с дурными помыслами. Показывая степени человеческого грехопадения, Нил описывает, как человек, сам того не понимая, побеждается греховной страстью и падает.

«Покой души нарушается греховным помыслом. Необходимо отсечь его, но не всегда и не всякому это доступно, - пишет Сорский пустынник. - Слабая душа, влекомая помыслом, вступает на путь сладостного приклонения ко греху, попадает в пленение. Состояние это переходить в страсть к человеку ли, вещи или мысли».

Вот путь греха, с которым призывает бороться Нил, укрепляя слабые силы души «умной молитвой и сердечным трезвением».

В жизни преподобного Нила, в его служении братии мы не увидим стремления ни к управлению, ни к учительству. Нил не хочет быть игуменом или хотя бы учителем. Вот как он пишет своим ученикам: «Братья мои. Так именую вас, а не ученики. Один есть нам Учитель - Бог».

Существует мнение о разномыслии двух великих представителей русского иночества конца XV века Иосифа Волоцкого и Нила Сорского. В исторической литературе их обычно представляют как возглавителей двух «противоположных» направлений в русской духовной жизни - внешнего делания и внутреннего созерцания. Это глубоко неверно. Насколько устав Иосифа отличается внешней строгостью, настолько творения Нила глубокими сведениями о внутренней жизни. Труд духовный и труд телесный составляют две стороны христианского призвания. Оба направления закономерно сосуществовали в русской монашеской традиции, дополняя друг друга. Можно сказать, что и Нил, и Иосиф стремились к одной цели, но шли к ней разными путями: один - углубляя жизнь «внутреннего человека», другой - усиливая присутствие Церкви во всех сферах жизни общества. Один - через милость, другой - через строгость, один - снисхождением, другой - властью. Путь Нила и путь Иосифа являются не противоположными, а дополняющими друг друга.

Скончался Сорский пустынник в 1508 году.

В рукописях сохранилось его завещание ученикам: «Молю вас, братья, бросьте тело мое в пустыне, потому что оно согрешило пред Богом и недостойно погребения. Пусть растерзают его звери и птицы. Или, если хотите, выкопайте яму и положите его туда без всякого уважения. Во всю жизнь я избегал чести и славы века сего; того не желаю и по смерти».

Преподобный Нил оставил глубокий след в истории русского монашества. За великие духовные подвиги русский православный народ нарек его «великим старцем».

Послание того же великого старца к брату, просившему у него написать ему на пользу души

(Послание преподобного Нила Сорского ученику - Герману Подольному, монаху Кирилло-Белозерского монастыря)

В письмеце твоем, господин отец, которое ты мне написал, просишь меня написать тебе в ответ что-нибудь на пользу и известить тебя о себе. Тебе кажется, что я скорблю на тебя из-за тех речей, какие мы вели при нашей с тобой беседе, когда ты был здесь. И за то прости меня. Я советовал, напоминая себе и тебе, как всегда мною любимому, как и написано, «тайны Мои Моим и сыновьям дома Моего открываю", – что не просто так или как случится подобает нам совершать какие-либо дела, но по Божественным Писаниям и по преданию святых отцов, прежде всего это касается ухода из монастыря. Только нужно следить, пользы ли ради душевной совершаем их, а не ради ли иного чего? Потому что не видно ныне жительства, сохраняемого в законах Божиих по Святым Писаниям и по преданию святых отцов, но все живут по своим волям и замыслам человеческим. И у многих оказывается, что мы и самое то развращенное творим и мним, будто этим совершаем добродетель. А случается это от того, что мы не знаем Святых Писаний, поскольку не стараемся со страхом Божиим и со смирением изучать их, но пренебрегаем ими и занимаемся человеческими делами.

Я же потому так беседовал с тобой, что ты истинно, а не притворно хочешь слышать слово Божие и исполнять его. И я, не льстя тебе, не скрывая суровости тесного и прискорбного пути, предложил тебе свои слова. С иными же беседую соответственно мере каждого. Ты же с самого начала знаешь мою худость как всегда духовно любимый мой. Потому и ныне пишу тебе, говоря о себе откровенно, поскольку твоя по Бозе любовь понуждает меня и делает меня безумным писать тебе о себе.

Когда в монастыре жили мы вместе, ты сам узнал, что я от мирских связей удаляюсь и поступаю, сколько есть сил, по Божественным Писаниям, хотя и не справляюсь из-за лености моей и небрежения. Затем, после отшествия моего в странничество и возвращения в монастырь, вне монастыря поблизости я построил себе келию и жил таким же образом, сколько было мне по силе. Ныне же я переселился дальше от монастыря, так как содействием благодати Божией нашел место, угодное моему разуму, поскольку для мирских людей оно труднодоступно, как и сам ты видел.

И в особенности я изучаю Божественные Писания: прежде всего заповеди Господни, толкования их и апостольские предания, затем жития и учения святых отцов, – и тому внимаю. И что согласно с моим представлением о благоугождении Богу и о пользе для души, то переписываю себе, и тем поучаюсь, и в том жизнь и дыхание мое имею. А немощь мою, леность и нерадение возложил я на Бога и на Пречистую Богородицу.

И когда случается мне что-то предпринять, а я не нахожу того в Святых Писаниях, тогда откладываю это на время, пока не найду. Потому что по своей воле и по своему разуму не смею ничего совершать. И если кто-то по любви духовной прилепляется ко мне, тому советую делать так же, а в особенности тебе, поскольку ты с самого начала духовной любовью близок мне. Потому и слово я к тебе обратил, советуя во благо, как своей душе; как сам стараюсь делать, так и тебеговорил.

Ныне же, хотя мы и порознь телами, но духовной любовью сопряжены и совокуплены. И по закону этой божественной любви я и тогда с тобой беседовал, и ныне пишу для спасения души. И ты, если угодно тебе, подражай тому, что слышал от меня и написанным видел. Желая быть сыном и наследником святых отцов, твори заповеди Господни и предания святых отцов и живущим с тобой братьям говори делать то же.

Живешь ли ты отдельно, или в монастыре с братьями, внимай Святым Писаниям и по стопам святых отцов шествуй. Потому что Божественные Писания нам так повелевают: или повиноваться такому человеку, который будет засвидетельствован в своем делании как человек духовный словом и разумом, как пишет Василий Великий в поучении, у которого начало: «Приидите ко Мне вси труждающиися» (Мф. 11, 28), или если такого не найдется, то повиноваться Богу по Божественным Писаниям, а не так бессмысленно, как некоторые, которые и когда в монастыре с братьями пребывают, в своеволии бессмыс­ленно пасутся, полагая, будто находятся в повиновении, и в отшельничество уходят так же неразумно, ведомые плотской волей и безрассудным разумом, не понимая ни того, что творят, ни того, в чем утверждаются. О таких Иоанн Лествичник, рассуждая, в слове о различных видах безмолвия говорит: «От самомнения они пожелали лучше плавать по самочинию, нежели следуя наставлению». Чего да не будет с нами! Ты же, поступая по Святым Писаниям и по жительству святых отцов, с помощью благодати Христовой не погрешишь.

Ныне же и я заскорбел из-за того, что ты скорбен. Потому и понудил себя писать к тебе, – чтобы ты не скорбел. Бог же, податель всякой радости и утехи, да утешит сердце твое и известит о нашей к тебе любви. Если и грубо я что-то тебе написал, но ведь – не иному кому, а тебе, неизменному моему возлюбленному, не желая презреть твоего прошения. Ибо надеюсь, что ты с любовью это примешь и не осудишь неразумие мое.

А дела наши, о которых я просил твою святыню, – их ты хорошо постарался устроить, о том бью челом. Бог да воздаст тебе награду соответственно твоему труду.

К этому еще молю твою святыню: да не сочтешь за скорбь те слова, что мы тогда говорили. Ведь хотя внешне они кажутся жестокими, но внутри исполнены пользы. Потому что я не свое говорил, но из Святых Писаний. Жестоки же они поистине для тех, которые не хотят истинно смириться в страхе Господнем и отступить от плотских мудрований, но желают жить по своей страстной воле, а не по Святым Писаниям. Такие не изучают Святые Писания со смирением, духовно. Некоторые же из них не хотят и слышать ныне о жизни по Святым Писаниям, как бы говоря: не для нас они писаны, и не надлежит в нынешнем роде соблюдать их.

Для истинных же делателей и в древности, и ныне, и навеки слова Господни чисты, как серебро, расплавленное и очищенное семикратно (см. Пс. 11, 7), и заповеди Его светлы и вожделенны для них больше золота и драгоценных камней, и услаждают они их больше меда и сотов, и они хранят их. А когда сохранят, восприимут воздаяния многие (см. Пс. 18, 9 и 11–12).

Здравствуй о Господе, господин отец, и молись о нас, грешных, а мы святыне твоей весьма бьем челом.

источники: "Богослов.ру", "Азбука веры"