Религиозный фанатизм. Фанатизм — это вера минус любовь

Важным моментом будет сказать, чем для меня является религия, так как именно с этой позиции я буду отталкиваться, пытаясь ответить на многочисленные вопросы, связанные с религией. Для меня религия – это определенный путь, который включает в себя особую форму понимания мира и свод морально-этических норм поведения, который в конечном счете ведет к обретению любви к Богу и ко всем живым существам. Образцом религиозной жизни для меня являются люди, которые жили и живут правильно, которые изо всех сил стремились помочь людям идя путем добра, а не насилия, независимо от духовной традиции. Также можно заметить, что к святым людям относят именно людей религиозных, именно этих людей надо вспоминать, говоря о религии, а не тех, кто еще не вырос духовно и идет путем насилия, фанатично пытаясь изменить других людей.

Для меня любить Бога, в первую очередь означает любить людей, приносить своим поведением благо, а не количество посещений церкви или количество иконок в машине, религия для меня в большей степени стержень нравственного поведения, а не какие-то обряды или ритуалы. «Регулярное посещение церкви так же неспособно сделать человека христианином, как регулярное посещение гаража неспособно сделать человека шофером» говорил Альберт Швейцер. Я неоднократно обращался в молитве к Богу, и Он давал ответы на волнующие вопросы, которые помогали мне справляться и правильно относиться к разным жизненным ситуациям. Внутри себя я осознавал, в чем я был не прав, какой урок я должен извлечь из ситуации и какого поведения я должен придерживаться в дальнейшем. Вопрос слепой веры, самоистязания и осознанного принятия ситуации более подробно будет обсуждаться потом.

Религиозные фанатики

Большинство людей, которые приходят к Богу, имеют тяжелые жизненные ситуации, с которыми они не знают, как справиться, что подталкивает их углубиться в религиозное знание. Одолены они следовательно своими корыстными желаниями помочь себе, избавившись от навалившихся трудностей и проблем. Сомневаюсь, что на этом этапе можно говорить о любви к Богу или к окружающим людям, из-за поведения которых человек и страдает. Человек получает знание о том, как правильно жить, но вместо того, чтобы самому начать ему следовать, он начинает упрекать других людей, пилить их, и навязывать, как им стоило бы жить — так появляются религиозные фанатики и религиозный фанатизм.
В большинстве случаев в своих бедах мы виним именно других людей, и лишь в редких случаях начинаем первыми. К примеру, родители слегка поругались и сын подходит к маме и говорит: «Вот послушай интересную лекцию о построении правильных семейных отношений, она сможет вам помочь», в ответ на что мама говорит: «Иди к папе, ему не помешало бы послушать», сын идет к отцу, и слышит то же самое в адрес матери, что именно ей надо послушать эту лекцию. И таких случаев очень много, когда никто не хочет признавать своей вины, а лишь сваливает всю вину на других.

«Вот она человеческая натура в действии: виновный обвиняет кого угодно, только не себя» Дейл Карнеги

Такого поведения придерживаться легче всего, но чтобы простить, сделать самому первый шаг очень и очень трудно.
Человеку сказали не надо вести себя так и так, и он приходит домой и начинается «Там о тебе говорили, вот я знаю, как вести себя правильно, а ты, посмотри как ты себя ведешь», но что удивительно, человек чаще всего сам ведет себя неправильно, хотя и говорит, что знает, как правильно. Человек наполняется гордыней, и начинает считать себя лучше других — это порождает религиозных фанатиков, что лишь еще больше ухудшает отношения, продолжая считать себя правым, а других глупцами, которые не слушают его советов.

«Кто двигается вперед в знании, но отстает в нравственности, тот более идет назад, чем вперед» Аристотель

Притча «Самый большой грех»

— Что, по твоему мнению, является самым большим грехом в мире? — самодовольно спросил священник.

Религиозное знание пропитывает все сферы человеческих взаимоотношений, оно учит, как правильно жить, неправильно будет сваливать вину на саму религию, так как лишь люди виноваты в том, что они неправильно следуют религиозному знанию, что и порождает религиозный фанатизм . На самом деле любой человек, который не принимает мнение другого человека, не уважает его, нетерпим к неправильному поведению, ставя принципы выше людей, склонен спорить или противопоставлять, не слыша ничего, всегда желая оставить за собой последнее слово, тоже является фанатиком, а религиозное знание лишь усиливает этот фанатизм, расширяет его сферы.

Надменными и нетерпимыми, начинают критиковать других людей, показывая свою осведомленность в этих вопросах, свою важность, возвышая себя, унижая других. Получая религиозное знание, которое пропитано общечеловеческими отношениями, начинает возникать просто больше спорных вопросов, и навязывание собственного мнения начинает проявляться при каждой возможности из-за нетерпимости и человеческой гордыни. Семена своего фанатизма можно разглядеть в более мелких вещах, человек, к примеру, хорошо разбирается в вопросах кулинарии, означает, если он является фанатиком, то в этой области будет постоянно всем указывать как правильно, постоянно вмешиваться, показывая какой он умный. А когда человек узнает о том, как правильно жить, то область покрытия его фанатизма становится больше, начиная поучать людей в еще больших вопросах.

Разберем пример, когда человек становится вегетарианцем, так как не приемлет насилия к животным, то есть хочет стать более сострадательным, убрав эту жестокость из своего сердца. Нередко, потом он начинает не любить всех тех, кто ест мясо, говоря: «Трупоеды, не буду сидеть с ними за одним столом, это омерзительно», то есть он отказался от одного насилия, но пришел к другому. Зачем спрашивается кричать и упрекать кого-то, если вам и всем окружающим людям становится только хуже, но фанатики, религиозные фанатики в частности, не видят за собой неправильного поведения или же просто неспособны вести себя иначе. Вследствие чего окружающие не только не перестают есть мясо, но еще и начинают недолюбливать вегетарианцев, думая, лучше я буду есть мясо, чем быть таким вегетарианцем. Нужно понять и принять, что в этот момент больно не за животных, больно не за других людей, а больно самому себе, так как нет сил теперь такое поведение из-за своего эгоизма. Нужно отвлечься со своей личности и посмотреть, чего вы добились своим поведением, нужно подавать пример своим правильным поведением, люди же, которых одолел религиозный фанатизм, лишь подают дурной пример, подрывая авторитет такой жизни.

Встали ну путь вегетарианства – хорошо, но не нужно становиться фанатиком. Люди, которые неправильно следуют режиму питания от недостатка знания, подрывают свое здоровье, и вдобавок убивают и свою веру в такой образ жизни, да еще и другие потом начинают думать, что таким путем идти не надо – он вреден, и у них есть тому подтверждение. Так люди подрывают авторитет многих учений, в том числе и религии, следуя неправильно этим путем, у людей создается неверное понимание всего учения.

Почему люди становятся фанатиками

Притча «Будь счастлив»

У дороги стоял нищий и просил подаяния. Всадник, проезжавший мимо, ударил нищего по лицу плетью. Тот, глядя вслед удаляющемуся всаднику, сказал:

- Будь счастлив.

Крестьянин, видевший происшедшее, услышав эти слова, спросил:

- Неужели ты такой смиренный?

- Нет, - ответил нищий, - просто, если бы всадник был счастлив, он бы не стал бить меня по лицу

Люди становятся фанатиками потому что у них в сердцах к окружающим людям, фанатично пытаясь помочь другим, на самом деле они хотят избавить от страданий и осчастливить самих себя. Чаще всего человек обращается к религии далеко не от счастливой жизни, поэтому практически каждый проходит через стадию религиозного фанатизма, одни быстро, а другие долго. Духовный рост можно сравнить с нашим взрослением, когда мы были детьми, мы были очень неразумными, кто-то взрослел и обретал разумность и мудрость быстрее, кто-то медленнее, а кто-то, даже став взрослым, в своем поведении и мировоззрении так и остался ребенком. Аналогично происходит и в духовном росте, вначале люди жаждут осчастливить себя любой ценой — обретая знание, начинают смотреть свысока на других людей, и постепенно, занимаясь духовной практикой, служа Богу и людям, они начинают осознавать, что вели себя неправильно, и, раскаиваясь в этом, сходят с пути ненависти, и встают на путь любви.

«Чем больше человек дает людям и меньше требует себе, тем он лучше; чем меньше дает другим и больше себе требует, тем он хуже» Лев Толстой

Легче всего просто вывалить все полученное знание, всю правду на окружающих людей, то есть груз ответственности просто перевалить на других, я получил знание, а другие пусть ему следуют, и тогда мы все станем счастливы. То, сколько вы знаете, должно быть отражено не в словах, а в действиях. Хочу огорчить, и как многие, наверное, уже поняли, близкие люди, с которыми у вас проблемы в отношениях, не станут исправляться после такого поведения, они не станут следовать тому, что вы им сказали, и вероятнее всего даже еще больше обозлятся на вас. Нет хуже метода исправить характер близкого человека, чем навязывать знание о том, как правильно жить, которому вы сами не следуете, и нет лучше метода, чем подать пример другому человеку своим правильным поведением.

Если определенное поведение способно вести к улучшению, почему люди не следуют этому знанию сами, потому что изменение своего характера в лучшую сторону – это самый тяжелый труд, легче всего просто вывалить знание на других, свалить всю вину на окружающих и продолжать ждать, когда же близкий человек сам сделает первый шаг навстречу. Религиозные фанатики, получая знание, вместо того, чтобы применять знание к себе, часто начинают критиковать и упрекать своих близких. И вместо того, чтобы улучшать отношения, они лишь накаляются и близкие отдаляются, и окружение начинает недолюбливать такого человека, так как он лишь выпендривается, будто он живет правильно. Такой человек никому еще не служит, кроме самого себя — ставя идею выше отношений с людьми, человек ничего не добьется, кроме как ухудшения и разрушения отношений. Использование полученного знания для достижения своих корыстных целей есть фанатизм.

Почему многие становятся фанатиками, потому что они концентрируются в большей степени на личном счастье. Людям больно принимать мнение других людей, уважать его, нет сил не обращать внимания на недостатки других людей, потому что многие очень эгоистичны, именно вызывает эту боль и нетерпимость. Очень тяжело также принять, что ты не прав, люди начинают раздражаться, слыша информацию, которая противоречит их мировоззрению, опять возникает боль, поэтому хочется навязать свою точку зрения по какому-либо вопросу. Религиозный фанатизм с огромной силой толкает людей углубиться в то или иное знание, и навязывая его другим, религиозные фанатики сами все больше утверждаются в выбранной вере. В тему религиозного фанатизма приведу известную притчу:

Притча «Храм»

Жил-был человек. Когда он был еще ребенком, бабушка всегда говорила ему: «Внучек, вот вырастешь ты большой, станет тебе на душе плохо, меня уж не будет — ты иди в храм… тебе всегда там легче станет».

Так и случилось. Вырос. Стало жить невыносимо. Пришел в храм.

И тут к нему один подходит: «Не так руки держишь»! Вторая подбегает: «Не там стоишь!» Третья ворчит: «Не так одет!» Сзади одергивают: «Неправильно крестишься!»… В конце концов, подошла одна женщина и говорит ему: «Вы, знаете, вообще бы, вышли из храма, купили себе книжку о том, как себя здесь вести надо, потом бы и заходили!»

Вышел человек из храма, сел на лавку и горько заплакал. И подходит к нему Христос: «Что ты, чадо, плачешь?» Поворачивает человек свое лицо и говорит: «Господи! Меня в храм не пускают!»

Обнял его Господь и тихо говорит: «Ты не плачь, они и Меня давно туда не пускают…»

Религиозный фанатизм. Как быть?

Надо стараться смиренно относиться ко всем тем, кто живет неправильно, ни в коем случае нельзя ставить какие-то принципы выше человеческих отношений, выше самих людей. Своим собственным примером мы должны вдохновлять людей к исправлению, не проявляя насилия по отношению к окружающим. Необходимо стать таким человеком, чтобы всем вокруг стало лучше жить , лишь с помощью любви, а, не терроризируя близких, можно и жизнь близких людей к лучшему, хотя и не быть фанатиком очень трудно.

Религиозный фанатизм заставляет людей выпендриваться , но надо просто тихо жить, никого не трогая, не проявляя никакого насилия, именно такому поведению все будут радоваться. Если окружающие начинают наглеть и пользоваться этим, можно, и даже нужно отстраниться, и близкие это оценят и зауважают, и начнут сами вести себя правильно, осознавая, что они могут потерять. Когда человек становится гордым, и начинает пренебрегать людьми, злиться на них, он становится главным разрушителем, он разрушает больше, чем все остальные, он показывает плохой пример и люди отворачиваются и от него и от религии.

Первое, что появляется после получения знания, это гордыня – я такой хороший, то есть я лучше, а другие значит хуже, я их всех научу как правильно жить. Но нужно становиться терпимым, и научиться говорить человеку ту правду, которая идет ему во благо, которую он способен принять и следовать ей, а не вываливать на человека такую правду, такой пласт знаний, отчего человеку становится только хуже. Часто, нахватавшись знания, люди часто не замечают, как их желание помочь близкому человеку перерастает в осуждение, продолжая считать себя правыми, а других глупцами, которые не хотят слушать советы, но нужно помнить, что сострадание способно исцелить больше грехов, чем осуждение . Нужно понять и принять, что когда люди сами начинают вести себя правильно, когда они руководствуются принципами сострадания и любви, то лишь в этом случае они будут способны изменить свою жизнь, и жизнь близких людей к лучшему. Мы способны кого-то изменить, если только уважаем человека и проявляем заботу.

Не нужно выставлять свои познания на показ, не надо кичиться этим, боритесь с надменностью, стараясь смиренно доносить до людей знание из желания помочь, не критикуя и не осуждая их. Я знаю, как это нелегко, даже сейчас, понимая эти многие вещи, подымая вопросы о том, как правильно жить, я порой становлюсь в позицию гордеца, повышая голос, порой наливаясь неприязнью, говоря как-то свысока, но прождав, помолчав некоторое время, я успокаиваюсь, также и придает сил поступать в дальнейшем правильно, побеждая себя из раза в раз становишься более смиренным.

«Нельзя помочь тому, кто не желает слушать советы» Бенджамин Франклин

Религиозная жизнь — это внутренняя жизнь, но это не означает отстранение от людей, лучшее приложение сил — вкладывать их в окружающих людей, то есть служить им, становясь более снисходительным к окружающим и более строгим к себе – лишь такой путь приведет к счастью. Будем надеяться, что все те религиозные фанатики, которые настроены критично и не обладают достаточно глубоким пониманием, со временем вырастут духовно, а нам пока стоит делать выводы глядя на людей, идущих уже по правильному пути и в правильном направлении, мы же не судим взрослых людей по тому, какими они были не разумными в раннем детстве.

Это нелегкий и долгий путь, на котором немало трудностей. Когда вы встанете на этот путь, даже если не будете никому ничего навязывать и стадия религиозного фанатизма уже пройдет, есть большая вероятность, что найдутся люди, которые захотят оградить вас от этого пути, которые имеют свое представление о религии, возможно говоря, что это секта, и если вы будете вести себя неправильно, они скажут, что во всем виновата религия, мы же говорили, что она портит людей. У большинства людей уже сложилось свое понимание вещей, и это нужно учитывать, проявляя терпение и не питая злобы, вера – это хрупкая вещь, ты с энтузиазмом о чем-то рассказал, а это не одобрили, не приняли – все, как кол в сердце.

Психология религиозного фанатизма

«Фанатизм от лат. fanatismus - исступленная, доведен­ная до крайней степени приверженность к каким-либо верованиям или воззрениям, нетерпимость к любым др. взглядам, напр. религиозным». Так определяет фанатизм вовсе не Краткий словарь иностранных слов и не какое- либо другое краткое руководство для студента, но послед­нее издание БСЭ. Уже сам объем этой статьи ярче, чем что-либо другое, показывает, что в отечественной науке это понятие крайне мало осмыслено и разработано. И это притом, что само слово «фанатизм» весьма широко употреблялось в атеистической литературе 20-80-х го­дов, когда религиозными фанатиками объявлялись и Франциск Ассизский, и преп. Серафим Саровский, и святая Тереза из Лизье, и Папа Иоанн Павел И, и о. Алек­сандр Мень и многие другие.

Из практически любого контекста понятно, что сло­вом «фанатизм» обозначается какая-то экстремальная форма религиозности. Но каково же на самом деле ме­сто, занимаемое термином «фанатизм» в ряду таких по­нятий, как аскетизм, религиозный фундаментализм или экстремизм, изуверство и т.д.?

Впервые в оборот это понятие ввел Жак Бенинь Боссюэ (1627-1704), католический епископ, бывший одним из главных идеологов французского абсолютиз­ма и видевший в католичестве, достаточно резко обосо­бившемся от Рима и по сути превращенном в националь­ную религию, официальную систему взглядов для мо­нархической Франции. Для него фанатиками были протестанты, поскольку они полагают, что все их «меч­тания» вдохновлены Богом. Для Боссюэ фанатики - это не парижские буржуа, которые в 1572 г. в ночь на 24 ав­густа, когда празднуется день апостола Варфоломея, «со всех ног, - как напишет потом Вольтер, - бросились уби­вать, перерезать горла, выбрасывать из окон и рубить на куски своих сограждан только за то, что они не ходи­ли к мессе». Фанатики для Боссюэ именно протестанты, ибо они ощущают, что их вера зависит только от Бога, но никак не от церковных установлений или кем бы то ни было утвержденных правил.

Пьер Бейль (1647-1706), а вслед за ним и «Французская энциклопедия» (1777 г.), а вернее, автор статьи о фана­тизме М. Делейр, бывший специалистом по философии Ф. Бэкона, дают принципиально иное определение фа­натизма. Это «введенное в действие суеверие» или плод незнания, примитивной души, иррационального или, вернее, предрационального (prerationel) сознания. «Фанатизм родился в лесах среди ночной темноты и па­нических страхов и воздвиг первые языческие храмы».

Если Боссюэ дает католическое, хотя, разумеется, не разделяемое католическими учеными сегодня, толкова­ние термина «фанатизм», то Бейль и «Французская эн­циклопедия» предлагают под фанатизмом понимать все, что касается ранних форм религии, а шире - рели­гиозного чувства вообще. Однако как Боссюэ, так и Бейль связывают фанатизм с теми ощущениями, кото­рые переживает верующий. В сущности, при всей кажу­щейся несовместимости двух определений фанатизма, и в том и в другом случае речь идет о самостоятельном религиозном чувстве, не регулируемом никакой бого­словской системой или церковной структурой.

Таким образом, он связывает само слово fanaticus с представлениями об эпифании или о богоявлении. Именно на этот аспект культа Кибелы или Беллоны об­ратил внимание весьма начитанный в античных авто­рах Боссюэ, когда впервые употребил слово «фанатик» в новоевропейском контексте. Протестанты или, к при­меру, английские квакеры, о которых он упоминает в речи, сказанной на похоронах английской королевы, кажутся ему фанатиками именно по той причине, что считают, что все их мечтания богодухновенны или вну­шены им Самим Богом.

Принципиально новое определение фанатизма, став­шее классическим, дает Вольтер в вышедшем в 1764 г. в Женеве «Философском словаре». Он выдвигает следу­ющее положение: «Тот, кому свойственны экстазы и ви­дения, кто принимает свои сны за нечто реальное и пло­ды своего воображения за пророчества, того можно на­звать энтузиастом, но тот, кто поддерживает свое безу­мие, убивая, фанатик». Суть фанатизма, по Вольтеру, заключается в том, что фанатик, отстаивая ту ортодок­сию, хранителем которой он себя считает, готов каз­нить и убивать, при этом он всегда и исключительно опирается на силу. «Наиболее отвратительным приме­ром фанатизма» является для Вольтера Варфоломеев­ская ночь. Вольтер говорит и о фанатиках с холодной кровью - это «судьи, которые выносят смертные приго­воры тем, кто думает иначе, чем они».

Вольтер определяет и некоторые черты психологии фанатизма. Это не просто «плод незнания и примитив­ной души», как утверждает «Французская энциклопе­дия», но он всегда тесно связан с психологией толпы: «книги гораздо меньше возбуждают фанатизм, нежели собрания и публичные выступления». Фанатизм всегда sombre et cruel , то есть «мрачен и жесток», это одновре­менно superstition, fievre, rage et colere (суеверие, лихорадка, бешенство и злоба).

Если вспомнить о том, что Буше-Леклерк считал не вполне надежной общепринятую этимологию слова fanaticus от fanum, то разумно будет предположить, что вольтеровское определение фанатизма базируется и на том, что каждый, кто знает греческий язык, несомнен­но услышит в латинском слове fanaticus отголосок грече­ского прилагательного thanatikos (§avcmx6<;) - смерто­носный. Фанатику всегда свойственно пренебрежитель­ное отношение к жизни - как к чужой, так и к своей собственной. Как те пилоты-террористы, что направи­ли пассажирские самолеты на здания Всемирного тор­гового центра в Нью-Йорке, погибли сами и погубили тысячи человеческих жизней. Несколько лет тому назад в интернете, на одном из православных форумов поя­вился целый ряд реплик по поводу того, что страдаю­щим онкологическими заболеваниями детям, которым помогает группа учеников о. Александра Меня, лучше и полезнее в духовном плане было бы умереть, нежели принимать помощь от еретиков. Ибо именно еретика видят в о. Александре многие православные неофиты, разумеется, имеющие с православием очень мало обще­го. Вот еще один вполне современный и на самом деле не менее страшный, чем 11 сентября 2001 г., пример пренебрежительного отношения к жизни, увы, типич­ного для фанатика. При этом фанатик как бы замещает Бога, Который, с его точки зрения, медлит, и начинает судить и действовать вместо Бога.

«Фанатизм, - пишет об этом Бердяев, - не допускает сосуществования разных идей и миросозерцаний. Существует только враг. Силы враждебные унифициру­ются, представляются единым врагом». И далее: «Коммунисты, фашисты, фанатики "ортодоксального" Православия, Католичества или Протестантизма ни с какими идеями не спорят, они отбрасывают противни­ка в противоположный лагерь, на который наставляют­ся пулеметы». Фанатик, как правило, не осознает, ско­рее, лишь ощущает слабость своей позиции, но при этом мобилизует все свои силы именно на беспощадную защи­ту исповедуемой им истины.

Фанатизм выходит на авансцену истории в эпохи, во- первых, упадка живой веры и кризиса религиозного ми­росозерцания, во-вторых, в моменты смены духовных ориентиров, когда большинство верующих крайне слабо представляют, во что они верят, и, наконец, в те перио­ды, когда в жизни общества вообще начинает преобла­дать новое. Именно поэтому религиозный фанатизм, инквизиционные процессы, «ауто-да-фе» (португальское выражение auto da fe происходит от латинского actus fidei, т.е. «акт веры»), те костры, в огне которых погибли Ян Гус, Савонарола, Мигель Сервет, Джордано Бруно и мно­гие другие, и, наконец, Варфоломеевская ночь стали, если так можно выразиться, тенью Возрождения.

Бурное развитие национальных языков и литератур, а затем и изобразительных искусств (Леонардо да Винчи, Рафаэль, Микеланджело), невероятно быстрое распространение книгопечатания по всей Европе и по­следовавший за этим книжный бум XVI века, великие географические открытия (Васко да Гама, Колумб и Магеллан) и революция в области классической науки (Коперник, Тихо Браге и И. Кеплер) менее чем за сто лет изменили мир до неузнаваемости. Все это спровоци­ровало тот гигантский кризис в области религиозного миросозерцания, который вылился в реформацию и контрреформацию. Появляются переводы Библии на все языки Европы, рождаются новые, порою совершен­но немыслимые прежде богословские и философские идеи. Это не может не вызвать реакции не только у сред­него верующего, который в новых условиях оказывает­ся полностью дезориентированным и начинает яростно защищать свою истину, правду былых времен, унаследо­ванную от предков и уже поэтому священную, но порою и у яркого мыслителя. Так было с Томасом Мором, кото­рый оказался среди тех, кто добился казни автора ан­глийского перевода Священного Писания Вильяма Тиндейла.

XX век во многом похож на эпоху Возрождения. Телефон, радио и телевидение, научно-техническая ре­волюция в целом, ядерная физика и атомная бомба, ави­ация, космические полеты, наконец, интернет и иссле­дования в области клонирования, - все это так же до неузнаваемости изменило жизнь вокруг нас, как это было в XVI веке. Человек, исповедующий традицион­ные ценности, не успевая осмыслить все, что происхо­дит вокруг него, с легкостью попадает в ловушку фана­тизма. Это почти всегда случается в том случае, если (ис­пользую евангельский образ) суббота, т.е. следование религиозным нормам и букве закона, той или иной иде­ологии или догме и т.п. оказывается для него ценнее жи­вого человека. В сущности, именно об этой ловушке Иисус многократно говорит на страницах Нового Завета, об­личая книжников и фарисеев.

Необходимо отдавать себе отчет, что фанатизм сегод­ня дает о себе знать не только в исламском мире. Разумеется, в условиях современного общества у адеп­тов фанатизма, как правило, хотя и не всегда, нет воз­можности убивать или сжигать на кострах во имя своего представления об истине (вспомним Мартина Лютера Кинга и о. Александра Меня!), однако и к этой ситуации они легко приспосабливаются, переходя в сферу средств массовой информации, в газеты, радио, в особенности, в интернет, где в форумах и чатах зачастую формирует­ся настоящая зона ненависти. Фанатик, а вернее, зара­женный бациллой фанатизма неофит начинает выяв­лять и разоблачать врагов и, прежде всего, еретиков, католиков, протестантов и т.д., борется с культурой, создает не только вокруг себя, но и в целом, в обще­ственной атмосфере, накаленную обстановку страха, нетерпимости и ересемании.

Советская идеология, если так можно выразиться, ка­нонизировала насилие и несвободу. В новых условиях воспитанный советской школой человек, усваивая тра­диционные ценности, как религиозные, так и полити­ческие, впитывая их в себя и восхищаясь ими, очень бы­стро начинает защищать их, используя ту методику, ко­торую он усвоил, выражаясь фигурально, из газеты «Правда». Врага необходимо найти, разоблачить, обез­вредить и уничтожить. Врагом же в этой ситуации ока­зывается каждый, кто кажется такому человеку инако­мыслящим. Таким образом, религиозный фанатизм, всегда выраставший из стремления защитить старое, традиционное, освященное временем и памятью о про­шлом, в постсоветской реальности обретает новое ды­хание.

Что, если не типичный пример разжигания фанатиз­ма и межрелигиозной вражды, представляет собою от­вет одного из московских священников на вопрос радио­слушательницы о том, что делать жителям города, в ко­тором баптисты построили молитвенный дом? На этот вопрос священник отвечает, что им надо набирать по­больше камней и идти бить окна у баптистов, пока они сами не уберутся оттуда. Имеет ли этот ответ хотя бы что-то общее с Православием, которое по всему миру из­вестно как религия жертвенной любви?

Где можно найти выход из создавшейся ситуации? По мнению цитировавшегося выше Али Апшерони, фана­тики, «односторонне понимая терпимость, ратуют за справедливость лишь по отношению к себе». Другими словами, но об этой же особенности фанатизма говорил Бердяев, указывая на то, что фанатику всегда присущ эгоцентризм. «Вера фанатика, его беззаветная и беско­рыстная преданность идее нисколько не помогает ему преодолеть эгоцентризм... фанатик какой-либо орто­доксии отождествляет свою идею, свою истину с собой». Отсюда Бердяев делает чрезвычайно важный вывод: «эгоцентризм фанатика... выражается в том, что он не видит человеческой личности, невнимателен к лично­му человеческому пути».

Аналогичные идеи высказывает и Али Апшерони. «Ислам, - пишет он, - не нуждается в фанатичных рево­люционерах, он нуждается в благочестивых и набож­ных людях, обладающих глубокой и искренней верой, которым, напротив, присущи терпимость и открытость по отношению к людям, мыслящим иначе, говорящим на иных языках или же иначе верующим».

Из книги Миф или действительность. Исторические и научные доводы в защиту Библии автора Юнак Дмитрий Онисимович

ПСИХОЛОГИЯ Психология - это наука, занимающаяся изучением высшей нервной системы головного мозга. Как в каждой науке, в психологии имеются среди ученых разногласия во мнениях и расхождения в выводах. Мы уже говорили, что мозг самая труднодоступная область для

Из книги Архетип и символ автора Юнг Карл Густав

Из книги Гностицизм. (Гностическая религия) автора Йонас Ганс

(c) ГНОСТИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ Демонологическая интерпретация внутреннего мира После этого отступления в более широкое духовное окружение мы возвращаемся в область собственно гностицизма. Пренебрежение естественным положением и силами человека, которые мы считаем общей

Из книги Сборник автора Чистяков Георгий Петрович

Философские и психологические основы фанатизма. Произнося слово "фанатизм", нужно иметь в виду, что была не только Варфоломеевская ночь, не только убийство Грибоедова разъяренными персами, но было и 11 сентября 2001 года. То есть фанатизм – это не только далекое прошлое, но и

Из книги Апокалипсис мелкого греха автора Шаховской Иоанн

ПСИХОЛОГИЯ ОБИДЫ Все мы знаем, что такое обида потому, что обижали и обижались. Сами того не сознавая, всякий обижающий и всякий обижающийся ранят себя, так как лишают себя солнца любви. Обидчик ранит, не только свою душу, но и тело: злые эмоции рождают в человеке

Из книги Сборник статей Иоанна Шаховского автора Шаховской Иоанн

Психология поста Пост это установление новых ценностей человеческой личности. Впрочем, сказать новых мало; надо сказать: наисовершеннейших. Все низкое пред Богом становится низким и для человека. Все высокое пред Богом делается высоким и для человека.Не трудно видеть,

Из книги Иллюзия бессмертия автора Ламонт Корлисс

Из книги Религии мира автора Хардинг Дуглас

Религия и психология Новая астрономия, новая геология, новая биология - на самом деле, все физические науки дружно выступают против традиционного религиозного видения человека и мира. Есть ли сомнения относительно того, кто выиграет?Еще более неравной эту битву делает

Психология религиозного фанатизма «Фанатизм от лат. fanatismus - исступленная, доведен­ная до крайней степени приверженность к каким-либо верованиям или воззрениям, нетерпимость к любым др. взглядам, напр. религиозным». Так определяет фанатизм вовсе не Краткий словарь

Из книги Миссия возможна автора Коллектив авторов

Психология общения Часто бывает, что люди, работающие в команде, ссорятся. С чем это может быть связано?Несоблюдение правил группового соглашения.Неверно организованные совещания (либо не учитывается чередование труда-молитвы-отдыха, либо участники нарушают правила

Из книги Величие Вавилона. История древней цивилизации Междуречья автора Саггс Генри

Из книги Что играет мной? Страсти и борьба с ними в современном мире автора Калинина Галина

Психология

Из книги Об одном древнем страхе. Кого и как «портят» колдуны автора Игумен N.

ПСИХОЛОГИЯ ЖЕРТВЫ Казалось бы, те из православных, кто подвержен обрядоверию (чаще всего - это следствие былых увлечений оккультизмом), должны бы всеми силами тянуться к исправлению своей духовной жизни. Но это происходит далеко не всегда. Что же заставляет людей,

Из книги Сравнительное богословие. Книга 6 автора Коллектив авторов

Фанатизм в широком смысле слова - это приверженность и поклонение кому-либо или чему-либо, доходящее до крайней степени, а также категорическое неприятие иных убеждений и ценностей. В отношении религии фанатизм проявляется абсолютной увлечённостью религиозной деятельностью с образованием культа из неё, поклонением и безотчётным следованием за группой единомышленников.

Истоки данного явления заключаются в изначальных притязаниях каждой мировой религии на обладание истиной в последней инстанции о происхождении и сущности мира, о том, от чего зависит гибель и воскрешение всего человеческого рода. Во все эпохи и в настоящее время религия является наиболее опасной и сильной разновидностью фанатизма. История хранит немало примеров, когда одержимость религиозными идеями разрушительно действовала на целые народы. Религиозный фанатизм превращает группу людей в стадо, живущее по навязанным правилам, лишает каждого человека индивидуальности и внутренней свободы, таким образом превращая людей в средство для утверждения тех или иных постулатов веры.

Причины религиозного фанатизма

Фанатизм в религии можно рассмотреть как форму тяжёлой психологической зависимости. Ведь человек, ввязавшись в это, же не принадлежит сам себе, а мыслит и действует, согласно навязанным «сверху» (духовным лидером секты, например) догмам. Другой жизни при этом зависимый просто не представляет.

Что же заставляет отдельно взятого человека становится умалишённым религиозным фанатиком? Конечно, тут очень многое зависит от типа личности. Психологи считают, что подвержены фанатизму, в том числе религиозному, люди, которые:

• не обладают критическими мышлением, действуют обычно под влиянием эмоций;
• легко внушаемы и ведомы;
• подвержены чужому влиянию;
• не сформировали собственное мировоззрение и систему ценностей;
• ведут «пустую» жизнь и ничем не увлекаются.

Как раз таких людей легко затянуть в сети религиозного фанатизма. Готовые идеи и воззрения легко «вкладываются» в незаполненное собственными представлениями о мире сознание, позволяя человеку почувствовать собственную значимость, быть частью важной команды.

Кстати, практически все фанатики от религии не отличаются истинной религиозностью и тем более, набожностью. Но свои идеи они готовы защищать любой ценой. Таким людям важнее всего чувствовать тесную связь со своей группой и идти против тех, кто не поддерживает их убеждения (вплоть до войн и убийств).

Признаки религиозного фанатизма

Один религиозный фанатик вряд ли нанесёт вред обществу или конкретному человеку. Опасность представляет группа зависимых от религиозных догм людей. Итак, какие же черты свойственны оголтелому фанату от религии?

• Нетерпимость к иным вероисповеданиям. Сюда же добавляется явная ненависть и агрессия к адептам другой веры. Массовый фанатизм оказывает также разрушительное воздействие на атеистов и малорелигиозных граждан;
• Религиозный фундаментализм, который не приемлет ничего нового. Фанатик обладает крайне ограниченным мышлением, и суждения, не имеющие отношения к его религиозным доктринам, он воспринимает негативно. При этом фанатик может даже не понимать смысл «враждебных» идей.
• Неприятие критики. Даже если убеждения зависимого легко можно опровергнуть научными и логическими доводами, ортодоксальный фанат всё равно будет настаивать о своём. Дискуссия с ним невозможна. Фанатик нередко лезет в драку в состоянии аффекта, доказывая свою правоту до последнего.
• Навешивание на окружающих ярлыков. Помешанный на религии человек любит давать «врагам» определения, например, «язычник», «богохульник», «еретик». Таким образом он ставит оппонента в неловкое положение и заставляет отступиться. Основной задачей фанатика в споре является победа в словесном поединке (иногда и рукопашном), а вовсе не установление истины «чей бог правильнее».

В настоящее время религиозный фанатизм в больших масштабах присущ, в основном, исламу, о чём свидетельствуют акты терроризма, суды Шариата, джихад. Складывается мнение, что таким образом оголтелые фанатики-мусульмане борются с «неверными». На деле же, по маской религиозного фанатизма нередко прячутся конкретные политические и экономические мотивы, далёкие от ислама и от религий в целом.

Можно ли вылечить религиозный фанатизм?

Религиозный фанатизм - не только психологическая зависимость, но и мания, и поэтому требует интенсивной длительной психотерапии. Конечно, в совсем безнадёжных случаях лечение не только безнадёжно, но и невозможно - например, когда человек скрывается от семьи в религиозной общине. Но иногда помощь всё-таки имеет смысл.

Так, человеку, зависимому от секты и её религиозных постулатов, подходит психологический приём под названием депрограммирование. Этот метод развивает у пациента творческое, критическое и гибкое мышление, постепенно избавляет от ложных убеждений касательно религии и культовой жизни. С помощью вопросов психотерапевт наводит на установление причин фанатичного поведения, в результате чего к больному приходит осознание ошибочности своей деятельности и поведения.

В процессе лечения зависимого преследует желание понять, что именно с ним не так, и когда этот момент наступает, становится очень непросто. Фанатик осознаёт полностью, что жил глупо и неправильно, однако мысль о том, как вернуть прежний образ, остаётся с ним. Происходит психологическая «ломка».

Успех терапии во многом определяется поведением и поддержкой близких зависимого человека. Рекомендуется создать крепкую и дружную команду, в которую также включить бывших членов религиозных общин и помогать друг другу преодолевать последствия былого существования, настраивать друг друга на свободное и независимое существование.

Вообще, терапия религиозного фанатизма представляет собой крайне сложную задачу, которую далеко не всегда удаётся благополучно разрешить. Так, многие пациенты впадают в депрессию и совершают попытки суицида, поскольку ещё во времена расцвета своего фанатизма были запрограммированы на саморазрушение. Больным крайне важно понимать, что они не несут ответственности за то, что с ними произошло и что им просто «запудрили мозги», а сейчас происходит возвращение к нормальной полноценной жизни.

Я всегда был уверен: уж фанатиком человеку с моим интеллектом не стать. Когда меня называют фанатиком за то, что вместо одного раза на неделе сходил в церковь два, думаешь: побольше бы мне такого «фанатизма».

А тут на одном православном форуме затронули тему фанатизма, и кто-то привел оригинальное толкование неизвестного священника. По его мнению, фанатик – тот, кто думает: «Все погибнут, я один спасусь». А православный думает иначе: «Заповеди – для меня одного, а остальных Господь помилует».

Если так, у меня заметные признаки фанатизма. Идя по улице, я вижу только погибающих. Боже! Благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди (Лк. 18:10). Встречаю хорошего человека и тут же принижаю его в своих глазах: может ли он быть хорошим, если отвергает Христа? Православных ведь не так много вокруг. Да и среди них многие отпугивают меня неканоничностью своего православия.

Друзей остается все меньше. Что они могут сказать мне мудрого или нового?

Единственный смысл – если кто обличит. Один вот сказал не так давно: «Ты в последнее время сделался ужасно отвратительным типом. С тобой стало невозможно общаться». Он, наверное, имел в виду то чувство превосходства, с которым я громлю его буддистско-индуистские рассуждения и заявляю, что истина только в Православии. Таких откровенных людей очень мало. А что касается этого друга – я же не могу согласиться с тем, что индуизм – просто другой путь к истине, равнозначный христианству? Добрый он парень, но куда пойдет с такими рассуждениями?

Стало быть, я фанатик.

И только я обнаружил в себе фанатизм – со мной практически одновременно произошло несколько событий.

Первое. Я откликнулся на повешенное в нашем храме объявление с призывом сдавать кровь для маленьких пациентов одной детской больницы. Кровь сдал. Пришла мысль сделать статью об этой инициативной группе, которая развешивает объявления, пишет о детях в газеты, поддерживает сайт, принимает сотни донорских звонков и в итоге бесперебойно обеспечивает гематологическое отделение, где дети больны лейкозами и кровь им нужна каждый день. Пример в нашем немилосердном обществе тем более поучительный, что подают его, как всегда, православные.

Сказано сделано. Пришел в отделение гематологии, пообщался с мамами, пофотографировал их детей. Перед лицом смерти все становятся лучше – и дети, и их мамы, живущие при отделении, и ты, даже глядя на все это сквозь объектив. Многие люди показались мне почти святыми. В том числе и те, о ком я решил написать. Все молодые, самоотверженные. Видно, что они стали членами единой семьи, в которой все мамы – как сестры, а дети, стало быть, племяши, в том числе и донорам.

И дело их Бог благословил явными чудесами. Во-первых, Он независимо друг от друга вложил желание помочь больнице двум девушкам, трудившимся в одной коммерческой фирме – Тане и Лене. Во-вторых, Он дал этим девушкам, никогда не писавшим, поразительный дар слова и помог им со жгучими по силе очерками о детях пробиться буквально во все многотиражные московские издания. В те самые – желтые, коммерческие, которые и в храм, говорят, нельзя вносить.

Но вот неожиданность. Оказалось, Таня – атеистка, Лена – католичка. Объявления в храмах развешивает их православный помощник Саша, но локомотивом доброго дела пока еще являются эти две «инославные».

Какие, по святым отцам, должны быть мотивы добрых дел? Или во исполнение воли Божией, или для воспитания в себе милосердия. А у этих девушек – жалость к детям и желание устранить несправедливость судьбы по отношению к ним. Жалость – это прекрасно, но насчет справедливости это, понятное дело, ошибка, нельзя обвинять Бога в несправедливости и воображать, что ты милосерднее Его. Об этом я не постеснялся сказать моим героиням. Интервью переросло в спор. Вроде и правильно говорил, но на душе становилось все тяжелее …

Второе. Желая избавиться от некоторых прочитанных мною православных книг (по принципу «На Тебе, Боже, что мне не гоже»), я через интернет нашел в Риге Виктора, который занимается миссионерской работой с заключенными. Передал книги, общение продолжилось по электронной почте. Правда, тон Виктора показался мне каким-то немного восторженным, не православным. Копнул глубже. Оказалось, православный, причем в Церкви почти столько лет, сколько я на земле. Но с отклонениями. Вместо того, чтобы опираться во всем на святых отцов, превыше всего ставит Ветхий Завет на основании откровения, лично ему данного Богом. Сами понимаете – явная прелесть, о чем я ему вскоре и объявил. А так как он сопротивлялся, не желал принимать моих намеков, я с каждым письмом становился все непримиримее. А он, хотя и упорствовал, но оставался со мной терпелив и доброжелателен. И ведь, в конце концов, я только отдал ненужное, а он тратит время и силы на помощь тем, кому она так нужна. Переписка все тяжелее ложилась на совесть …

Спор по электронной почте с Таней, оказавшейся с родителями в Америке, происходил в то же время. Каждое утро я включал компьютер, читал полные заблуждений письма этих двоих людей и отправлял им свои вразумления, стараясь казаться как можно терпимее. (Надеюсь, вы улавливаете печальную иронию моих слов.) Но вопрос, которым Бог стучал в мое сердце, проявлялся все очевиднее. Почему при внешней правоте совесть обличает меня?

Сайт получился – православнее не бывает. На создание благословил иеромонах Троице-Сергиевой лавры, уже после создания пришли благословения от нескольких священников, которым очень понравилось. Мы заранее отказались даже от новостей о церковной жизни как от вещей суетных, отвлекающих от молитвы и борьбы со страстями. И, как и положено православному сайту, на нем присутствовал раздел «Спасутся ли иноверные». Разумеется, с отрицательным ответом, подтвержденным святыми отцами.

Божий промысел относительно моих товарищей, сотрудников в работе над сайтом, подтвердился также и тем, как хорошо они работали и какими оказались людьми. Ольга, с которой приходится общаться чаще, своим смирением, всегдашней готовностью помочь и радостным состоянием духа похожа на православную монахиню, причем уже преуспевшую. Даже не знаю, что больше радует – что удался сайт или что благодаря ему удалось познакомиться с такими людьми. Ничтоже сумняшеся в вероисповедании Ольги, я поздравлял ее с церковными праздниками, она меня. Но вот однажды, после двух лет совместной работы, поздравив ее с праздником, я вдруг услышал: «А знаете, я не православная. Вы вправе отстранить меня от работы над сайтом».

Меня как кирпичом по голове ударили. Самое приятное – узнать, как кто-то сделал шаг ко спасению, и самое тяжелое – увидеть, что кто-то, как думалось тебе, идущий ко спасению, на самом деле идет в другую сторону. Чтобы не огорчиться еще сильнее, я даже не стал уточнять, какова же ее вера. Но, прислушавшись к себе, ответил, что не мне оспаривать Божий промысел. Она приняла мой ответ с благодарностью: «Спасибо, что делитесь со мной Божьей милостью». И все потекло как раньше, только я перестал поздравлять ее с нашими праздниками.

И вот, начав разбираться в своем фанатизме, я решился спросить ее: «Кто Вы, Ольга?». Оказалось, мусульманка! Они с Валерием русские, но приехали в Москву из Ташкента. Вовлечение в эту работу Ольга сама считает чудом. У нее был первый в жизни Рамадан. А в Рамадан необходимо заплатить закят (что-то типа нашей десятины). Денег не было. В таком случае полагается сделать что-то хорошее бесплатно. Ольга просила Бога послать ей какое-нибудь полезное дело. И вот ее сердце откликнулось на призыв потрудиться над православным сайтом. И при первом же знакомстве с текстами сайта она нашла ответ на тревоживший ее важный вопрос. Который приняла как глас Божий.

Не так уж много в Москве русских католиков и мусульман. И если Господь так часто знакомит меня с ними и показывает, какими хорошими они могут быть, значит, Он что-то хочет сказать мне. Хочет помочь мне излечиться от возношения, от фанатизма, которые мешают мне любить.

Да не поймут меня превратно мои товарищи по несчастью – фанатики. Я не собираюсь хвалить чужую веру и тем более атеизм. Просто все больше сомневаюсь в том, что могу судить людей по принадлежности к той или иной вере. Если у Татьяны, Елены и Ольги любви в сердце больше, чем у меня, кто из нас угоднее Христу? К тому же «конец делу венец», и неизвестно, что будет с каждым из нас в итоге. Доброму человеку гораздо легче стать христианином, чем злому человеку добрым, – сказал кто-то.

Когда-то мне пришла в голову мысль относительно того, почему становятся фанатиками. Человек постепенно осознает, что он ничем не лучше других, может, даже хуже. Но вместо того, чтобы смириться с этим и начать работать над собой, он вдруг начинает превозносить такое качество, над которым работать и не нужно. И за счет этого выделяться среди людей. Например, националист начинает кичиться своей национальностью. Это объяснение на психологическом уровне. На духовном: сатана, внедряя в человеческий ум мысль об особенном значении какого-то человеческого качества, убивает двух зайцев: сеет ненависть между людьми и отклоняет их от покаяния.

Наша религиозность, принадлежность к определенной церкви действительно имеет особенное значение. Но беда в том, что я забываю: моя принадлежность к Православию определяется не только посещением служб и участием в таинствах, но и соблюдением заповедей. Прежде всего – заповеди о любви и ограждающей ее заповеди о неосуждении.

Как принизить в своих глазах себя, не принижая своей веры? Хотелось бы получить ответ от церковных авторитетов, знающих ответ на такие вопросы.

Для себя пока решил следующее: раз не удается не мерить людей, пусть моим мерилом будет их любовь.

В конце 2016 года в нашей стране вышел в прокат фильм режиссера Кирилла Серебренникова «Ученик». Картина была удостоена награды Каннского кинофестиваля и куплена для показа рядом европейских стран. В основе фильма — пьеса немецкого драматурга Мариуса фон Майенбурга «Мученик», адаптированная режиссером для современного зрителя. Киноработа была встречена по-разному: кто-то увидел в ней блестящую антицерковную публицистику, кто-то — с точностью до наоборот, сокрытое между строк горячее желание режиссера убедиться, что ученики Христовы на самом деле не таковы, как главный герой на экране. Как воспринимается «Ученик» человеком, находящимся внутри церковной реальности — знающим ее, любящим ее? На этот вопрос мы попросили ответить клирика Петропавловского храма Саратова священника Василия Куценко.

Сюжет этого фильма, если не раскрывать его подробностей, очень прост. Подросток Веня Южин прочитал Библию и восстал в буквальном смысле против всех — матери, одноклассников и особенно против учительницы биологии, атеистки Елены Львовны. Судя по некоторым фразам мамы Вениамина, сначала он был «вполне нормальным ребенком», ничем не отличавшимся от других, но вдруг возомнил себя пророком. Веня отказывается ходить на уроки физкультуры в бассейн, потому что его оскорбляет вид одноклассниц в откровенных бикини. Он срывает уроки биологии, то раздеваясь догола, то надевая костюм гориллы, выражая таким образом протест против научных теорий, проводником которых выступает учительница Елена Львовна. Общаться с юношей очень сложно, потому что девяносто девять процентов его слов — цитаты из Библии. Он с ловкостью жонглера манипулирует словами из разных мест Писания, сводя их к одному: все окружающие погрязли в грехах и всех их ждет кара Божия. Причем именно себя Вениамин считает провод-ником Божественной воли и Его карающей десницей.

Руководство школы практически идет у отбившегося от рук ученика на поводу. К словам матери — измотанной бытом одинокой женщины — подросток не прислушивается. Священник, отец Всеволод, которого попросили провести с мальчиком беседу, терпит поражение — Вениамину не нужны ни Церковь, ни духовные руководители — он сам лучше всех знает, чего хочет от него Бог. Итог фильма — трагедия, которую нельзя исправить, перечеркнувшая неудавшемуся «пророку» и всем, кто с ним так или иначе связан, всю дальнейшую жизнь.

Кто-то из кинокритиков охарактеризовал «Ученика» как фильм-диспут, призванный не расставить точки над «и», не донести некую завершенную идею, а послужить началом более широкой общественной полемики. Да и сам режиссер в интервью призывает зрителя самостоятельно поразмышлять над фильмом. И нужно сказать, он сделал очень правильный ход. Все мы в какой-то мере подвержены стереотипам, нередко их нам навязывают, и потому самостоятельный труд по осмыслению любого содержания — новостного, художественного, публицистического — просто необходим. Однако, на мой взгляд, авторы фильма, пытаясь опровергнуть как стереотип то, что христианство учит добру, сами предпринимают попытку навязать стереотип «злого верующего» — религиозного фанатика, который только и делает, что угрожает своим недругам карой небесной. В кинокартине очень умело подобраны библейские цитаты — все они обличительные. Мы не услышим ни о любви, ни о прощении, ни о милосердии — только наказания…

Однажды я разговаривал с человеком в храме, тему разговора уже не помню, но зато очень хорошо запомнилась заключительная фраза моего собеседника: «Я в Бога, конечно, верю и в храм хожу, но не так фанатично, как Вы…». При этом подобные слова я слышал неоднократно от самых разных людей. Если кто-то начинает ходить в храм немного чаще, чем два раза в год — за водой на Крещение и с куличами на Пасху, он в глазах значительной части общества уже превращается в фанатика. К сожалению, у нас так. В чем причина подобного отношения, мне сказать трудно. Скорее всего, в желании обес-ценить то, в чем не находишь в себе решимости всерьез разобраться, задавшись вопросом: «А я сам — как и для чего живу?».

Я встречал людей, чем-то похожих на Веню Южина. Переступив порог храма, они тоже начинали мнить себя обличителями, во всем видели только грех и беззаконие, скорбели о том, что никак не могут заставить — именно заставить! — ходить в храм своих «нечестивых» родственников. Да, такие люди бывают. Но гораздо больше я видел в Церкви тех, кто готов утешить, помочь, пожертвовать чем-то своим ради других. И в этом — буквальное исполнение слов Господа в Евангелии: Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного (Мф. 5, 16). Но этих слов Христа мы в фильме не услышим…

Другой навязываемый стереотип — наказание грешников. Веня только об этом и говорит на протяжении всего фильма, так что вывод, что Бог может только истреблять и карать, напрашивается сам собой. Но уж как-то очень странно этот юноша читал Библию, если не увидел в ней слов о любви Божией. Не увидел он, по-видимому, и слов Христа к людям, которые хотели побить камнями женщину, совершившую прелюбодеяние: Кто из вас без греха, первый брось на нее камень (Ин. 8, 7). Не услышал и молитву Господа, пригвождаемого ко Кресту: Отче! прости им, ибо не знают, что делают (Лк. 23, 34). В понимании Вениамина Бог не умеет прощать. Но Бог здесь ни при чем. За волю Божию мальчик Веня выдает свое личное неумение прощать и любить.

Есть такое выражение: «страх Божий». Нередко под этими словами понимается именно страх наказания. Но как говорит апостол Иоанн Богослов, не случайно названный апостолом любви, в любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение, боящийся не совершен в любви (1 Ин. 4, 18). И это еще одно приглашение к самостоятельной работе над вопросом, что такое любовь к Богу и что такое вообще любовь.

Надо признать, в фильме есть робкая попытка осмысления любви в ее евангельском смысле. Учительница Елена Львовна тоже решает прочитать Библию, чтобы разговаривать со своим учеником на одном языке. Но для нее слова из Евангелия от Иоанна по тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою (Ин. 13, 35) приобретают, увы, только один смысл: а что если все они были гомосексуалистами?! К сожалению, слово «любовь» для современного человека все чаще и чаще сводится лишь к одному значению… Но опять-таки дело не в Евангелии, а в содержании сердца человека.

Апостол Павел пишет, что любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает (1 Кор. 13, 4-8). Но любви в понимании апостолов Павла и Иоанна — той любви, о которой свидетельствовал Господь Иисус Христос, — в фильме нет. Она просто не ведома никому из его героев. И в этом их главная трагедия. Что это — еще один навязываемый зрителю стереотип или реальность, так жестко показанная в фильме? И это еще один вопрос для самостоятельного размышления…

Газета «Православная вера» № 05 (577)