Беседа о смирении. Митрополит Лимассольский Афанасий

Духовная жизнь во Христе имеет множество тонкостей и особенностей, поэтому христианину требуется быть внимательным к себе и поступать с рассуждением, пока он не приобретет правильные понятия о ней. Ее можно уподобить уравнению химической реакции, в которой все компоненты должны быть расположены в правильной последовательности, в противном случае реакция не даст должного результата. В духовной же жизни, если человек будет подвизаться неправильно, результат может быть и вовсе плачевным. По этой причине я рассудил, что хорошо бы провести беседу о первом, основном понятии человека о духовных предметах.

Святые отцы Церкви были интеллектуалами и богословами – но не в современном смысле, когда закончившим университет выдают бумажку, в которой значится: «Богослов», – они беседовали с Богом и, опираясь на опыт личного общения с Господом, писали свои творения о человеке. И Ветхий Завет, как вы знаете, обращаясь к человеку, начинается с сотворения Вселенной и сотворения самого человека. Потому сегодня я постараюсь сказать несколько слов об этом, чтобы вы поняли, какое значение имеет «быть человеком» и какое значение для человека имеет Божественное воплощение, давшее нам возможность стать Богоподобными.

Православная Церковь часто акцентирует наше внимание на событии Воплощения Христа от Пресвятой Богородицы, свершившемся для того, чтобы исполнился замысел спасения человека и ему была дана возможность обожения. Мы, современные люди, наследники первозданного Адама, павшего в Раю чрез преслушание данной ему заповеди от Бога о невкушении от древа познания добра и зла, не можем конкретно знать, каким именно способом Бог сотворил человека по Своему образу и подобию. Священное Писание не является книгой научных исследований ни с точки зрения антропологии, ни с точки зрения географии или астрономии. Мне приходилось слышать следующие высказывания: «А что произойдет, если будут обнаружены инопланетяне или, например, следы иных цивилизаций, которые откроют нам другие формы жизни на других планетах? Что тогда скажет Церковь? Не существует ли для нее опасность с этой стороны?» – Нет, не существует для нее такая опасность! Потому что Священное Писание нам повествует о другом. Событие, о котором пишет Священное Писание и которое касается нас, православных христиан, – это то, что Бог, движимый бескрайней любовью, создал человека по Своему образу и подобию. Образ Бога Троицы – троичный состав человека; ум наш – образ Отца; слово наше (или еще не высказанная мысль) – образ Сына; дух наш – образ Святого Духа.

Из Священного Писания мы знаем, что душевные свойства первого человека Адама, помещенного Богом в Раю, действовали гармонично и цельно. Ум Адама, его душевные силы, сердечные чувства и желания были направлены всецело к Богу. Адам своей любовью буквально обнимал всю тварь, у него это происходило естественно, потому что все его душевные силы были соединены, так как еще не была нарушена его первозданная сущность.

После падения Адама была искажена личность человека, все его внутренние свойства пришли в глубокий разлад.

После нарушения Адамом заповеди о невкушении от древа познания добра и зла тотчас же была прервана его связь с Богом. После падения была искажена личность человека, все его внутренние свойства пришли в глубокий разлад, и вот теперь мы видим человека – изгнанника из Рая, боримого страстями и легко склоняющегося на грех. Сам же грех и страсти, в свою очередь, это не что иное, как извращение, неправильное действие естественных душевных энергий, данных нам Богом как дар. Бог наделил ум Адама силой пребывать в непрестанной молитве. Непрестанная молитва есть постоянная память и размышление о Боге, однако же в падшем Адаме прекратилось это, и ум его с духовного переключился на материальное, на вещи мира сего, и вместо того, чтобы почитать Истинного Бога, человек стал поклоняться материальным благам. Так зародилось идолопоклонство, не только до пришествия в мир Христа бывшее, но существующее и в наше время в различных формах.

В Библии мы можем проследить ход событий, связанных с человечеством: откровение Божие избранному израильскому народу, Воплощение Бога-Слова от Пресвятой Богородицы, проповедание Христом евангельского учения и Его Крестная Жертва за всё человечество. Христос пришел в мир не для того, чтобы дать нам Евангелие как сборник истин, и Евангелие не книга, которая, как Коран, упала с неба и в которой изложены философия и правила поведения, каким должен следовать человек. Евангелие – это практический опыт жизни апостолов со Христом и во Христе.

Христос пришел в мир не для того, чтобы провозгласить некие идеи и принципы. Он пришел, чтобы дать нам Себя.

Христос пришел в мир не для того, чтобы провозгласить нам некие идеи и принципы. Он пришел, чтобы дать нам Себя, и это совершается и сегодня каждый день в мире в Церкви в Божественной Евхаристии. В этом смысл Воплощения Бога-Слова. И, дав человеку возможность соединяться с Ним в Святых Тайнах, принеся Себя в Жертву о людских грехах, Господь одновременно подъял на Свои рамена тяжесть грехов всего мира и, если можно так выразиться, подъял на Себя весь мир. Став человеком, Он вознесся в человеческом естестве на Небо. Спаситель воссел одесную Бога Отца, обожил наше человеческое естество и показал, что и нам, грешным людям, стал доступен этот путь обожения человеческого тела, что и для нас открыт этот путь и слава человеческого тела во всей совокупности. И человек уже теперь не просто блюститель некоей морали, а человек в полном и основном значении этого слова.

Вознесшийся на небо Спаситель оставил миру Свою Церковь. Церковь, по учению святых отцов, – это Земное Небо, духовное место, в котором из рода в род передается опыт общения с Богом и знание Истинного Бога. Церковь наша с дня Пятидесятницы приняла как бесценный дар, как наследие благодать Святого Духа. И благодать Святого Духа передается из рода в род тем людям, которые следуют учению Церкви, переданному нам учениками Христа – апостолами.

Наша Православная Церковь – это и собрание святых, живых исполнителей слова Божия, содержащегося в Евангелии.

О грехе

Очень часто люди, и в особенности молодежь, задают вопрос о сущности греха. Они спрашивают: «Почему такой-то поступок является грехом? И что такое грех вообще?» Для нас, христиан, это очень важная тема. Потому что, как мы уже сказали, перед нашими глазами нет подлинного человека в его первозданном виде, такого, каким его создал Бог. Мы можем наблюдать только современного человека, то есть самих себя или тех, кто окружает нас, о которых можно сказать, что все мы находимся не в естественном состоянии, а в состоянии падения.

Итак, смотрите, что мы имеем: человека в первозданном виде – Адама; далее – человека после преслушания заповеди Божией в Раю, уже в состоянии падения – это все мы; и, если можно так выразиться, – сверхчеловека: после воплощения Христова Нового Адама – Христа Богочеловека.

Церковь призывает нас заново обрести самих себя – вернуться в первозданное состояние, которое у нас было по сотворении.

Церковь призывает нас заново обрести самих себя. Это обретение подлинного себя есть не что иное, как возвращение в первозданное состояние, которое у нас было по сотворении.

Если мы вернемся в первозданное состояние и будем подвизаться, борясь со своими страстями, живя согласно евангельским заповедям, то в свое время с помощью Божией мы можем достичь состояния обожения.

Обожение человека, по учению Церкви, – это не просто какая-то философская идея или некое нравственное возвышенное учение, это прежде всего опыт, переданный нам святыми, достигшими этого состояния.

Слава Богу, даже до сегодняшнего дня существуют и, пока будет стоять мир, будут существовать люди, достигшие этого редкого возвышенного состояния обожения, в котором правильно и естественно действуют все душевные силы человека, данные ему при сотворении.

Современные нам святые, достигшие обожения, свидетельствуют, что учение, которое оставил нам Христос, истинно.

Церковь – это лечебница душ человеческих, в которой получает исцеление духовно поврежденный человек. Исцеление это происходит не каким-нибудь магическим способом и даже не посредством молитв – Церковь исцеляет человека способом, проверенным всеми святыми. Святость людей, шедших этим путем, подтверждает его истинность и надежность. Бесчисленное множество людей, шедших этим путем, обрели духовное здравие и душевное равновесие. Путь сей – это возвращение к первозданному благолепию и внутренней красоте, которая была у Адама, и уже после восстановления в человеке первообраза тот, кто «может вместить», может возвыситься до состояния обожения.

Итак, святые отцы называют Церковь врачебницей, где врачом является не какой-то человек, а Сам Христос, Который Сам служит, Сам присматривает за больными и расслабленными и Сам исцеляет их.

Грех – самая серьезная и главная болезнь человека.

Из моего опыта священнослужителя могу сказать, что я ежедневно сталкиваюсь в обыденности с настоящей трагедией разложения личности человека, в очередной раз подтверждающей, что грех является самой серьезной и главной болезнью человека.

Сегодня, к сожалению, даже понятия о грехе в человеческом обществе больше не существует, а сам грех возведен на уровень божества. Из этого следует вот что: если ты совершаешь поступки против своей человеческой природы, то это считается естественным, если же, наоборот, ты противишься всеобщему отступлению и борешься с грехом, то это считается ненормальным, потому что ты не делаешь так, как делает большинство.

Однако же я видел множество людей, плакавших горькими слезами о последствиях греха, и не видел плачущим ни одного человека, вставшего на путь добродетели. Парадокс: многие христиане в глазах мира выглядят несчастными, притесняемыми и жалкими, в то время как сердца самих христиан полны небесной радости и невыразимого блаженства.

Грехом является конкретное действие против человеческого естества в его неповрежденном состоянии, каким оно было изначально создано.

Теперь я постараюсь объяснить, в чем состоит грех, и поговорить о сущности греха. Многие молодые люди меня спрашивают: «Почему, например, данный поступок является грехом? Почему Церковь запрещает то, что мне так нравится и доставляет удовольствие? Неужели Церковь такая жестокая? С чего она вообще взяла, что данное действие или некоторые виды наслаждения – это грех?» Грехом является конкретное действие против человеческого естества в его неповрежденном состоянии, каким оно было изначально создано. До вкушения от древа познания добра и зла, до изгнания из Рая Адам таких поступков не совершал.

Если внимательно вникнуть в Священное Писание, то можно увидеть, что все заповеди, кроме заповеди о послушании и воздержании от вкушения от райского древа, были даны человеку уже после его падения. Заповеди являются для человека стесненным обстоятельством, которое ограничивает, воспитывает, держит его в рамках закона Божиего. Поэтому, когда человек посредством исполнения евангельских заповедей, посредством работы над собой и при помощи Божией выходит из рабского состояния, тогда заповеди и закон для него упраздняются, как об этом пишет апостол Павел: «Праведному закон не лежит» – то есть над праведным уже закон не довлеет. Потому что праведник живет и действует естественно. Богу нет нужды говорить такому человеку: «Не лги, не убивай, не прелюбодействуй, не кради и т.д.», – так как такой человек уже действует гармонично и эта добродетельная жизнь становится для него естественной. С этого момента для человека важнейшими являются три добродетели: вера, надежда и любовь. Но это не должна быть вера теоретическая, основанная просто на знании каких-то церковных догматов или постановлений, но вера действенная, живая, видящая Невидимого Бога очами веры как будто Видимого. Это должен быть опыт общения человека с Богом. Пребывает и надежда на милость Божию, надежда на то, что Бог поместит верного ему человека в Царствии Божиим.

Большей же является Любовь, соединяющая дух человека с Духом Божиим. Любовь делает человека богоподобным.

Большей же из этих трех добродетелей является Любовь, соединяющая дух человека с Духом Божиим. Любовь делает человека Богоподобным. Человек, имеющий в себе любовь, духовно объемлет всю тварь и создание. Но это уже происходит, когда человек победит грех и духовно выздоровеет.

Как мы уже сказали, после преслушания в Раю человек носит в себе глубокий разлад, повреждение всех его душевных и телесных свойств. Предположим: он желает сделать какое-нибудь благое дело, но, будучи стесненным внешними факторами, зачастую делает обратное. Тогда его начинает мучить совесть, человек зачастую бывает борим противоречиями. Хочет сделать одно – делает совершенно другое. Всё это последствия душевной болезни, имеющей свои корни в преслушании заповеди в Раю.

Мы должны также понимать, что наши отношения с Богом не являются отношениями чистого, безгрешного существа с Совершенным Богом, это надо иметь в виду, иначе мы легко можем уклониться в ложную восторженную радость, рождающуюся от эгоизма. Наши отношения с Богом можно еще уподобить отношениям детей со своим любящим отцом, и основой этих отношений должно быть чувство покаяния. Покаяние – это ощущение человеком того, что он преступил заповедь Божию, что этим он удалился от Бога и живет противоположно закону Божиему.

Когда человек почувствует свое удаление от Бога, тогда он начинает покаянно молиться Богу, и молитва эта – не только прошение человека о помиловании, но и об участии Бога в нашей жизни.

Господь – это Личность, и от этой Личности все мы без исключения получили свое существование. Очень часто между людьми личностные отношения или привязанность одного человека к другому имеют большую силу. Представьте тогда, какую силу могут иметь наши отношения с Богом!

Когда человек выйдет на «уровень правильных отношений» с Богом, постепенно в нем будет возрастать надежда на всепрощающую любовь Божию. Ему уже не будет составлять труда замечать свои грехи, ему откроется зрение своего отступления от Бога, своего болезненного состояния, и одновременно в нем будет оживляться надежда на милость Божию, приносящую ему радость и умиротворение. Здесь уместен пример человека, находящегося в больнице с множеством увечий и испытывающего радость от того, что его лечит очень искусный врач. Больница, в которой он находится, прекрасно оснащена. До него в этой больнице множество пациентов старанием врачей получили телесное исцеление, и, зная об этом, больной, несмотря на свои тяжелые раны, радуется тому, что находится в надежных руках. Но радость, которую может дать мир человеку, – только лишь внешняя и происходит, зависит она от внешних обстоятельств. Предположим, что у нас прекрасная, дружная семья, внешне благополучная, счастливая, мы хорошо учимся или успешны в жизни и на работе, обстоятельства нам благоприятны. Всё это положительно влияет на внешнего нашего человека и вызывает у нас чувство радости и счастья. Если же внешние обстоятельства человека удручающи и жизнь его исполнена скорбей, то и душа его, подвергаясь их влиянию, унывает и скорбит. Однако у христиан, проводящих духовную жизнь, можно наблюдать противоположную реакцию.

Верующий во Христа освобождается от влияния внешних обстоятельств, даже если его жизнь полна скорбей и тягот.

Верующий во Христа в меру своей веры освобождается от влияния внешних обстоятельств, даже если его жизнь полна скорбей и тягот. Даже если такого человека «сотрут с лица земли», то и в этих обстоятельствах его внутренняя радость и мир пребудут с ним, так как они составляют его внутреннюю сущность. Эта радость, имеющая своим источником благодать Святого Духа, исходит из глубины человека и «выплескивается» наружу, очень часто проявляясь даже внешне. Благодать Святого Духа имеет свойство, так сказать, «проникать», пронизывать всего человека до глубин его души. Это засвидетельствовали святые Церкви, которые, несмотря на то, что были гонимы, пребывали в нищете, скитались в пустынях, жили в пещерах, а мученики подвергались нечеловеческим пыткам, – внутренне пребывали в радости, душевном мире и спокойствии духа. И что самое удивительное: они своей любовью обнимали даже тех, кто их гнал и мучил, – своих мучителей.

Господь, подобно доброму врачу, держит нас в Своих руках, исцеляя нас и направляя на верный путь.

Когда человек разумно и правильно входит в духовную жизнь, тогда практически мгновенно в нем начинает искриться свет Божественной Надежды. Естественно, что путь этот требует многой борьбы, подвига и терпения. На пути сем подвижнику нужно обладать немалым мужеством и, конечно, несомненной верой, что Господь, подобно доброму врачу, держит нас в Своих руках, исцеляя нас и направляя на верный путь. В нашем движении к Богу проявляется συνεργασια (синэргасия – то есть сотрудничество, совместные усилия. – переводчик ) нашей свободной воли со святой волей Божией посредством благодати и соучастия Святого Духа. Да удостоверит нас в этом тот факт, что, несмотря на все наши немощи и недостатки, несмотря на то, что мы полагаем, будто нисколько не продвигаемся в духовной жизни, и даже видим, что мы духовно деградируем, что, подвизаясь, не видим никакого результата, мы всё равно остаемся в ограде Святой Церкви. Это происходит потому, что существует некое мистическое притяжение, направляющее нас, некая мистическая сила, сдерживающая нас, вопреки противоборству нашего врага и всем препятствиям, встречающимся нам на каждом шагу к Богу.

). Он был связан узами духовной дружбы и со старцем , близко общался со многими другими известными афонскими подвижниками.
В своей митрополии на Кипре и в других епархиях он ведет активную пастырскую деятельность: в храмах, вузах, на радио проводит беседы на духовные, порой очень непростые, темы: об умной молитве, о борьбе с помыслами, о страстях, о чистоте сердца, о заповедях. Беседы особенно интересны потому, что Владыка говорит из собственного монашеского опыта.
Беседа «Духовная сухость и уныние» была проведена Владыкой для прихожан кафедрального храма города Лимассол.

Сегодня мы вместе с вами вспомним 28-й стих 118-го псалма: Воздрема душа моя от уныния, утверди мя в словесех Твоих.

Это особая тема в духовной жизни. Во внутреннем состоянии человека не могут не происходить изменения, и иногда случается и то, о чем говорит Пророк:Воздрема душа моя от уныния . Сегодня мы поговорим о том, что нам делать и как себя вести во время этих изменений.

Есть одна западня, в которую мы с легкостью попадаем, когда хотим подвизаться, - это наше стремление следить за своими чувствами. Что я имею в виду?

Как все вы знаете, обычно происходит следующее: когда человек начинает ходить в , в первое время он переживает состояние Божественной благодати, которая дается ему даром. В этот период человек испытывает божественную радость; он чувствует, как играет его сердце, движимое любовью к Богу; он с легкостью собирает свой ум; страсти в нем отступают, укрощаются; божественное просвещение осеняет его душу.

Естественно, всё это рождает в нашей душе приятные, радостные чувства. Нам бывает тогда очень хорошо, мы чувствуем себя в высшей степени прекрасно. Мы действительно ощущаем себя словно в Раю, вкушаем радость Рая.

Однако приходит час, в который происходит некое изменение: вместо всего перечисленного мы вдруг ощущаем себя покинутыми, чувствуем в душе тьму, мрак, чувствуем, что Бог нас оставил или что мы оставили Его, вновь ощущаем гнет страстей, смешение помыслов. Мы больше не хотим молиться, наше существо противится молитве, не находит себе упокоения в деле Божием, через силу мы убеждаем себя пойти в и т.д.

Это противление, изменение человек воспринимает очень тяжело. Часто он огорчается и скорбит: «Почему я так себя чувствую? Почему я столкнулся со всеми этими трудностями, тогда как раньше ничего подобного не было?» Он начинает искать причины: может быть, дело в этом? может быть, в том? в другом?.. Но истина не в том, что человек где-то допустил ошибку. Истина в том, что человек должен научиться жить, так сказать, более твердо.

Как говорил приснопамятный старец Паисий, Бог похож на хорошего земледельца, который посадил маленькое деревце и поливает его каждый день, поскольку деревцу необходимо достаточное количество влаги для того, чтобы пустить корни, прижиться и расти. Но постепенно земледелец начинает поливать его реже: сначала через день, потом ― через два дня, через три, через четыре, через неделю, раз в две недели, раз в месяц.

Так он поступает с целью помочь дереву пустить корни глубоко в почву, чтобы оно получало настоящую влагу прямо из земли. Ведь если оно будет расти на са мой поверхности, то, когда придут ветры, ливни и непогода, оно не сможет устоять, будет вырвано с корнем и упадет.

Поэтому человек по промыслу Божию проходит это обучительное оставление Богом (оставление лишь кажущееся), педагогическая цель которого ― чтобы человек глубоко пустил корни и устоял.

По этой причине наша душа часто пересекает пустыню, переживает период сухости. Как во время засухи всё вокруг бывает иссохшим, нигде нет ни капли воды, ― тяжелый период для природы, ― так происходит и с душой человека.

И в этот период человек должен быть крайне бдительным, чтобы, прежде всего, не потерять мужества. Он должен знать: мы верим в Бога и любим Его не потому, что Бог даровал нам те приятные, радостные чувства, какие были у нас вначале, но потому – и в этом мы абсолютно уверены, – что Бог всегда рядом с нами, и Он заслуживает того, чтобы весь наш подвиг мы совершали ради того, чтобы быть рядом с Ним.

Подвизаясь таким образом, мы пребываем верными Богу, даже если само наше существо оказывает нам сопротивление. Наше существо приводит аргументы в свою пользу: вот, ты делаешь то и то, а результата нет, ― или: ты пытаешься исполнять что-то, а внутренне испытываешь от этого большие затруднения, хотя раньше совершал это с удовольствием.

Пророк Давид в одном из псалмов говорит, что враги спрашивали его: Где есть Бог твой? (). Человек спрашивает себя: «Где есть Бог мой? Разве Бог не видит, как я страдаю, как я Его ищу, как разыскиваю, что я - сплошная пустыня?» Бог, как внешне кажется, молчит и оставляет человека одного.

В действительности это не так. Это просто субъективное переживание самого человека.

В этот период требуется большая вера. Человек должен устоять, сказав себе: «Ради любви Божией я пребуду на своем месте». Он не должен отступать и обращаться вспять: «Ну ладно, раз я делаю и не вижу никакого результата, то остановлюсь и больше ничего делать не буду. Ведь Бог мне не отвечает. Ведь Он не откликается. Ведь я столько уже подвизался, но ничего от Него не получил. Брошу я всё это».

Бог желает уберечь нас от «чувства бакалейщика», то есть от ощущения, что мы покупаем благодать. Ведь она потому и называется благо-датью, что Бог дает ее даром. Мы не покупаем ее. Мы не пускаем ее в оборот между нами и Богом. Бог просто дает нам ее. Не по какому-то закону, который мы исполнили, не по нашим делам, но по Своей любви и милости Он нас спас, и по Его благодати, данной нам даром, пришло наше спасение и наше вечное единство с Ним.

Вместе с тем в этот трудный период мы должны быть внимательными и делать всё возможное, чтобы не оставить наше правило. То малое правило, которое каждый из нас совершает ежедневно, помогает нам устоять. Пусть это будет маленькая молитва, которую мы совершаем вечером или утром, наш небольшой пост или что-то другое, что мы исполняем (причащение, исповедь) ― мы должны подвизаться за то, чтобы соблюдать всё это в точности, даже если сейчас, в трудный период, не видим от этого результата.

Если мы сохраним всё это, если пребудем на нашем месте и, несмотря на давление событий и помыслов, останемся стойкими и будем продолжать бороться, - тогда будем уверены, что Бог вновь вернется к нам (хотя в действительности Он всегда рядом с нами). И тогда человек начнет приносить сладкий спелый плод во время свое ().

Не во мгновение ока, как мы мним в первый период духовной жизни, когда впервые познаём Бога и через неделю считаем себя уже достигшими Божественной меры. В духовной жизни человек созревает постепенно и преуспевает возрастом и благодатию (), и строит всё духовное здание на смирении.

Период сухости ― самый лучший период нашей духовной жизни. И это мы всегда должны иметь в виду.

Когда мы переживаем период сухости ― мы переживаем самый лучший период нашей жизни, потому что в это время человек закладывает правильный фундамент. Это время смиряет человека, уничижает его душу даже до смерти, и его душа сходит до ада. И тогда человек видит, что его дела ― ничто, и сам он ― ничто, ноль. Но он не должен от этой уничиженности впадать в безнадежие, а должен держаться такого убеждения: единственное, что для меня осталось, ― это вера и надежда на Бога.

Когда он будет так подвизаться, тогда приходит любовь, которая выше веры и надежды, и человек уже наслаждается в любви Божией. Он наслаждается, но перед этим он преодолел длительный период сухости ― испытание, которое иногда длится многие годы. Авва пишет о себе, что почти тридцать лет его душа не чувствовала действия благодати .

Господь ― хороший педагог. Как учитель, когда видит, что ребенок имеет желание учиться, но он несколько ленив и наивен, то начинает подталкивать его к занятиям, заставляет читать больше, задает ему больше уроков, иногда даже устрашает его тем, что такой-то учится лучше. Учитель видит, как продвигается его ученик, он знает его возможности, и потому, если оставит его без внимания, то, по сути, причинит ему вред. Учитель подталкивает его к тому, чтобы он приобретал еще бо льшие знания.

Так поступает и Бог, Который видит любочестивую душу человека, видит, что у нас возникает иногда благое стремление и желание, но мы не имеем сил или произволения, не хотим делать большего, лень и другое подобное нас парализует. И Бог своими «педагогическими приемами»: сухостью, испытаниями, скорбями, искушениями, помыслами ― устраивает так, что человек находится в постоянном духовном бодрствовании и движется вперед.

Я всегда вспоминаю два высказывания: одно ― древнего старца, другое ― современного.

Слово древнего старца было следующее. Как-то раз брат спросил одного монаха, достигшего великой меры непрестанной молитвы: «Как ты смог достичь столь великой меры? Кто научил тебя молиться?» И тот, улыбаясь, ответил: «Демоны. Они научили меня молиться». ― «Но как это возможно, чтобы демоны учили нас молитве?» ― «Да. Они воздвигали против меня такие невыносимые брани, что я постоянно был вынужден пребывать в бодрствовании, духовном трезвении с молитвой на устах и в уме, потому что стоило мне лишь немного оставить молитву, как тотчас же в меня вторгались помыслы, пожелания, образы и порабощали меня греху».

Другой старец, современный нам, отец при каждой нашей встрече всегда говорил нам: «Будьте внимательны, не оставляйте пустоты между вашим умом и Богом». Многие годы я не мог понять этих слов. Что же они означают? Они означают, что наш ум должен быть настолько соединен с Богом, с памятью о Нем, чтобы в нашем общении с Ним не было ни трещинки, через которую в любой момент могут войти помыслы, желания, страсти, иначе говоря, то, что разлучает, разъединяет нас с Господом.

Это бодрствование есть то средство, которое действительно помогает нам иметь крепкие корни для того, чтобы устоять в тяжелый период засухи, и удерживает нас в контакте с благодатью на протяжении всей нашей жизни. Мы должны пребыть верными Богу. Верный человек ― это не только тот, у кого всё хорошо, и потому он верит в Бога и призывает Его. Верный ― это тот, кто в период сухости, когда всё в нем сопротивляется, когда всё говорит об обратном, когда его душа ничего не чувствует, безусловно верит, что Бог его не оставит: Бог здесь, Он не оставит меня умереть во время этой засухи.

Отцы сравнивают это состояние души с сорокалетним странствованием израильтян по пустыне. Бог вывел их из Египта и они сорок лет блуждали по Синайской пустыне и никак не могли достичь Земли обетованной, Палестины. Она была рядом ― на расстоянии двухмесячного пешего пути. Но израильтяне шли сорок лет в земли пусте, непроходне и безводнее (). Там они подверглись многим бедствиям, невзгодам, испытаниям. И однако они остались верными. Когда они начали роптать, что в Египте им было лучше и потому стоит туда вернуться, всех их постигло бедствие. Писание говорит, что после того евреи стали говорить: лучше пусть кости наши падут в этой пустыне, чем мы вернемся в Египет.

Знаете, иногда мне приходится слышать следующие вещи: «До того, как я начал регулярно ходить в церковь, я чувствовал себя гораздо лучше. У меня не было помыслов, я никого не осуждал, всё у меня было в порядке, всё мне было понятно, а теперь я не понимаю ничего».

Наша предыдущая жизнь начинает нам представляться в лучшем свете, чем нынешняя. Сейчас, когда мы ходим в церковь, наше положение, как нам кажется, осложнилось: мы ничего не чувствуем, целыми днями осуждаем, всё у нас вверх дном ― в общем мы не ведем хорошей духовной жизни.

Мы уже иначе смотрим и на людей, живущих вне Церкви, говорим себе: «Посмотри, эти люди, которые не ходят в храм, какие они спокойные, безмятежные, их жизнь ― сплошная радость, всё у них в порядке и на работе, и в семье, они такие радостные, общительные». В нашем уме происходит перемена, нам вдруг представляется, что жизнь без Христа лучше нашей жизни, и это тянет нас обратиться вспять.

Здесь от нас требуется принять решение: пусть лучше мы умрем в пустыне этого Божия испытания и оставим в ней наши кости, чем вернемся к прежней жизни, чтобы наслаждаться той радостью, которая, как нам кажется, там есть.

Бесспорно, что человек, перенося всё это, испытывает душевные страдания. Но если ему удается преодолеть препятствия со стороны своих желаний, образов и фантазий о самом себе и смириться перед Богом, тогда он находит ключ к отдохновению. Ключ этот ― молитва со слезами.

Слезная молитва приносит успокоение человеку, имеющему глубокое смирение. Я говорю не о слезах, соединенных с жалобами и недовольством, когда человек начинает судиться и говорить «почему?», например: «Почему, Боже мой, Ты меня оставил? Почему Ты мне не помогаешь? Зачем Ты меня оставил одного, и я теперь грешу? Почему я дошел до такого скверного состояния?» Рождается много этих «почему». Но если человек всё это презрит, закроет на это глаза, падет ниц пред Богом, со слезами раскроет перед Ним свое сердце и изольет всю свою боль в молитве, тогда он находит большое утешение.

Настолько большое, что после того как пройдет период испытания, для человека наступает лето, то есть новый хороший период. И человек с ностальгией вспоминает минувшее и то сладкое утешение, которое дал ему Бог, в то время как он не имел никакого человеческого утешения.

Будем уверены в том, что Бог не презрит нашей молитвы. Он не презрит нашего стенания, нашего испытания. В этот период сухости в человеке происходит подлинная внутренняя духовная работа.

Если человек не переживает состояния сухости, если не проходит испытаний, значит, Бог еще не начинал Своей работы с ним. Значит, всё совершаемое человеком еще незрелое и сырое, он еще не вошел в печь, чтобы испечься.

В приведенном нами стихе псалма пророк Давид говорит: Воздрема душа моя от уныния. Одна из самых страшных стрел искусителя против нас, против нашей души ― это .

Уныние парализует дух, и человек не хочет ничего. Всё ему кажется неприятным. Как больной, который теряет аппетит и не хочет есть: ему приносят рисовую кашу на молоке ― «не хочу», приносят рыбу ― «не хочу», приносят самую лучшую еду ― «не хочу». Всё ему кажется горьким, плохим, отвратительным. Он ничего не хочет, у него нет аппетита. Если ты и дашь ему что-то, то он съест это только через силу.

Подобное бывает и с душой человека от уныния. Оно производит в человеке то, о чем говорит пророк, ― дремание. Когда ты дремлешь, ты садишься в кресло, тебя охватывает сонное оцепенение, ты растягиваешься и предаешься этой дремоте.

Таково уныние ― стрела, которая в тебя попадает, и ты впадаешь в оцепенение всем своим существом: и духовно, и телесно. Ведь наше тело не может устоять: оно начинает болеть, как-то реагировать. Дремание от уныния ― одно из самых сильных орудий, которое диавол обращает на человека, духовно подвизающегося в молитве, поучении, исихии, любви Божией.

Откуда возникает уныние? Одна из главных причин ― это житейские попечения. Они всех нас охватывают, борют, окрадывают ― а мы того и не понимаем. Искуситель без конца подбрасывает нам заботы, заботы, заботы ― чтобы мы не могли остановиться. От них человек устает телесно и душевно и не имеет потом аппетита к духовной деятельности.

Он и не может его иметь. Если к вечеру ты уже в разбитом состоянии, что тогда ты сможешь сделать? И так день за днем, день за днем. В конце концов, эта усталость отнимает у человека время и расположение к тому, чтобы хоть немного взглянуть на себя.

Да, конечно, у всех нас есть определенные обязанности, но не будем сами прибавлять к ним еще что-то сверх, что отнимет наше время и похитит последние оставшиеся силы. Умеренность и простота в жизни христианина ― вот главное основание для того чтобы иметь бо льшую легкость в нашем общении с Богом.

И ответ сегодня тому потребительскому обществу, в котором мы живем, состоит в том, что таков обычай Церкви: Церковь пользуется миром, но не мир пользуется Церковью. Ты ― господин вещей, а не раб их. Ты ― владелец своего времени и своих вещей, а не раб тех дел, которые в действительности тебя разрывают и не оставляют тебе возможности заняться тем, чем ты должен заниматься.

Духовного человека диавол не будет бороть напрямую, то есть не будет говорить тебе: «Знаешь, пойди-ка вступи в беззаконную связь, соверши грех». Ведь если он это скажет, значит, вступит с тобой в борьбу.

Но он сначала приблизится, посмотрит: «Так, чем он тут занимается? А, он очень бдителен, следит за собой, молится, постится, подвизается…» Враг в первую очередь найдет способ, как отклонить тебя от того, что ты делаешь. Он отыщет для тебя множество хлопот, чем-то тебя займет, лишь бы ты перестал молиться и устремился к другим вещам. Он создаст для тебя такие условия, чтобы ты оставил свою духовную жизнь, а как только ты обессилишь, схватит тебя и заставит делать то, что хочет он.

Враг сломает тебя, как соломинку. У тебя нет сил, ведь ты потерял молитву, участие в таинствах, исповедь. Ты в нерадении. Нерадение и уныние обнажат тебя и приведут на грань падения. Волей-неволей всё закончится падением.

С этой дремотой уныния нужно бороться. Об этом пророк Давид говорит далее: утверди мя в словесех Твоих . То есть утверди меня в вере. Ведь когда колеблется вера, тогда человек уже не сопротивляется греховному предложению.

Утверди мя в словесех Твоих означает также «Господи, покажи нам необходимость иметь в себе словеса Божии». Подобно тому, как в нашем доме есть кладовая для продуктов и, когда наступают трудные времена, мы можем жить на запасы из этой кладовой.

Или, как говорил старец Паисий: «Смотрите, работайте хорошенько духовно, чтобы получать духовную пенсию, чтобы, когда вы уже не сможете работать, к вам приходил конверт с квитанцией на получение».

Что он хотел этим сказать? То, чтобы ты, когда у тебя духовно всё в порядке, ревностно подвизался, а во время испытания, в период духовной сухости имел духовные сбережения, собранные из поучений, из словес Божиих, из молитвы, и всё стойко выдержал. Чтобы не смог искуситель, враг, помысел убедить тебя, сказав: «Посмотри - ничего нет». Но почему вдруг нет? Вчера Бог был со мной. Вчера Он говорил со мной в моем сердце. Вчера я радовался вместе с Ним. Разве нет Его и сегодня? Есть. Вчерашний Бог, сегодняшний Бог, завтрашний Бог ― один и тот же Бог.

Поэтому молитва, поучение в слове Божием, в творениях святых отцов ― это некий вклад духовных ценностей, который мы имеем в себе, чтобы во время трудностей питаться из него. Борьба, которую мы ведем в благоприятный период ― это пища, о которой мы вспомним, когда придут испытания, говоря себе: «Посмотри, Бог нас не оставляет. Минует это испытание, и вновь Господь придет, вновь наступит день».

Есть день, и есть ночь: 12 часов ночи и 12 часов дня. Еще не было случая, чтобы ночь не прошла. За исключением нашей последней ночи. Но если это всё же не последняя наша ночь, то день наступит обязательно. Смена времени суток произойдет. То же и в духовной жизни. Ночь пройдет и взойдет солнце. Пройдет испытание, и после него мы увидим сладкие плоды.

Еще раз повторю и на этом закончу: самая правильная духовная деятельность бывает у человека в период испытаний и сухости . Именно тогда происходит духовная деятельность.

Какие фрукты становятся сладкими? Те, которые выросли на «безводье». Самые сладкие арбузы и дыни ― «безводные», которые не наполнены водой, как прочие. Они сладки и ароматны, потому что выросли в трудных условиях. То же самое и с человеком. Кто «испечен» в трудностях и пребывает верным Богу, не уступает, он говорит: «Я не хочу шоколада от Бога, я хочу Самого Бога. Я обрету Бога в этих испытаниях. Я не убегу от Него. Не откажусь от своего места. Даже если мне предстоит здесь умереть, я паду в борьбе, но назад не поверну ни за что».

Когда человек скажет так и пребудет в таком устроении, прилагая все свои силы, несмотря на давление искусителя, тогда Бог поистине радуется и награждает этого человека. Этот человек действительно борец, атлет. Атлет Христов. И он вкусит обильные, прекрасные и сладкие плоды, когда минует время искушения.

Слово 31: “Знай, чадо, тридцать лет вел я брань с демонами, и по истечении двадцатого года вовсе не видел себе помощи. Когда же прожил я и пятый из последних десяти, тогда начал находить упокоение. И с течением времени оно возрастало. И когда прошел седьмой год, а за ним наступил осьмой, упокоение простерлось до большей гораздо меры. В течение же тридцатого года, и когда оный приходил уже к концу, так сильно стало упокоение, что не знаю и меры, до какой оно увеличилось”. И еще присовокупил: “Когда захочу встать для совершения службы Божией, могу еще совершить одну славу; а что до остального, если буду стоять три дня, в изумлении пребываю с Богом и нимало не чувствую труда”. Вот какое ненасыщаемое упокоение порождено многотрудным и долговременным делом!”

Перевод сестер Ново-Тихвинского монастыря

Мы приходим в мир сей, неся с собой тяжелый груз, - и этот факт научно доказан. Мы многое получаем в наследство, через ДНК, и каждый из нас призван бороться с тем, что есть негативного в этом наследстве. Если ты раздражителен, ты призван стать кротким, если жаден - призван стать милостивым, если разбалован - ты призван стать подвижником, закалиться. Как говорил старец Паисий, если ты говорун, тебе нужно стать святым говоруном. То есть говорить все время о Боге, стать сродни апостолу. Если ты силен - надо стать сильным святым.

Один подвижник сказал:
- Ты очень любопытен! Тебе надо сделать свое любопытство священным! Например, выучи все жития святых. Вместо того, чтобы исследовать подноготную жителей своего околотка, изучи «подноготную» святых, выясни все про их жизнь, чтобы знать, что каждый из них делал.

Каждый освящает себя тем, что ему дано. У одного есть одно, у другого другое. У одного одна немощь, у другого - другая, у одного одно дарование, у другого - другое. Всё это составляет наше собственное я. Мы призваны преобразить всё это в Иисуса Христа. Ты скажешь, что одно легче, а другое труднее? Но потому Бог и не судит по внешности, потому Христос перво-наперво и запретил нам судить. Он не позволяет нам судить людей именно потому, что мы не можем видеть сердце человека. Он говорит нам: Не судите других по наружности (Ин. 7: 24).

Тот человек, который по природе своей кроток, что бы ты с ним ни делал, не нервничает; однако ему не будет венца от Бога, потому что он кроток. А тот, кто и из-за малого пустяка вспыхивает, но целый день борется с собой и тогда, как мог бы разгневаться пятьдесят пять раз, разгневался только пять, - он человек, ведущий духовную брань.

На это указал Христос словами: на всякий день несите крест свой (ср.: Лк. 9: 23). Что это, то, что мы должны делать ежедневно? Бороться с собой. У меня такой характер: я завидую, обижаюсь, своенравен, строптив - значит, я должен бороться со всем этим. Что поделать? Я такой. Вижу это, сам себе ставлю диагноз, что я такой, и за этим диагнозом должно следовать лечение.

Начинать это лечение надо с малого и это будет подвигом и борьбой. В жизни ведь много такого, что кажется мелочью. Стоишь где-нибудь в очереди, а другой приходит и встает перед тобой, и ты проявляешь терпение. Отцы Церкви использовали такие мелочи превосходным образом. В «Патерике» имеется много прекрасных примеров этого.

Об авве Агафоне говорится, что он сказал Богу: «Боже, помоги мне сегодня исполнить волю Твою!» Ты решаешь, что сегодня сделаешь всё, чтобы исполнить волю Божию. Мы склонны думать, что это значит - взять Евангелие и читать его с утра до вечера.

Что же сделал авва Агафон, чтобы исполнить волю Божию в тот день? Ничего особенного. Он встал утром, как делал это каждый день, и отправился на мельницу, чтобы смолоть свое зерно, которым ему предстояло питаться весь следующий год. Пришел на мельницу, и тут какой-то человек сказал ему:
- Авва, ты не поможешь сначала мне смолоть зерно? Потом смелешь свое...
- С удовольствием, брат!

А вы знаете, что тогда мололи не как сейчас, машинами: насыпаешь в нее зерно, и оно мелется себе - тогда нужно было вращать каменные жернова. Сначала из тебя самого выжимался весь елей, а после этого уже шел тот?! Восемь маслин дают одну ложечку масла, и оно доставалось с таким трудом: нужно было тащить маслины на своем горбу, выжимать их и еще невесть что. Так было трудно…
Итак, авва пошел и помог тому человеку. Только он закончил и хотел уже засыпать свое зерно, как приходит другой и говорит:
- Авва, я тороплюсь, прошу тебя: пропусти меня!
- С удовольствием!
И ему помог.

С самого утра и до вечера он так и не смог смолоть свое зерно. Только собирался засыпать его, как приходил кто-нибудь, опережал его, и за целый день ему так и не удалось сделать это. Но в «Патерике» написано, что он не позволил себе при этом даже мало-мальски возроптать на брата своего, а под конец был извещен, что в этот день ему действительно удалось исполнить волю Божию.
Видите, как он в своей повседневной жизни не возмущался и не обвинял никого?

О другом авве говорится, как он отправился продавать свои корзины, а к нему привязался один парализованный человек. Авва продавал корзины, которые сам делал, и на эти деньги ему предстояло жить целый год, так как он подвизался в пустыне. Больной спросил его:
- За сколько ты продал корзину?
- За одну монету.
- Ты купишь мне пирог?
- Куплю!

Как только продал еще одну, парализованный тут же спросил:
- А эту за сколько продал?
- За две монеты!
- Купишь мне платок?
- Куплю!

И так продолжалось весь день - авва истратил на него все свои деньги. Ничего не оставил для себя. А напоследок тот сказал ему:
- Ты отведешь меня домой?
- А где твой дом?
- На другом конце Александрии.
- Хорошо, отведу. А как же тебя вести?
- Как? Посадишь меня на свою спину.

Взвалил он его себе на спину, хотя сам был изможден, а человек тот оказался очень тяжелым. Шел он, шел, и в какой-то момент ноша его стала легчать, обернулся он назад и что же видит? Ангела Господня, который сказал ему:
- За это имя твое будет великим пред Богом!
Именно за то, что он совершил такое в своей повседневной жизни.

Не думайте, что совершенство христианина проявляется в специальных условиях. Мы не вырастаем в парниках. Мы живем в мире сем, каждый своей повседневной жизнью - там ты и станешь совершенным, когда будешь внимателен в этих обыденных вещах, происходящих с тобой каждый день.

А самая большая арена для смирения - это брак, если им пользуются смиренно. В браке нет места эгоизму. Если имеется эгоизм, брак распадется, он затрещит по швам. В браке ты призван упразднить себя, служить своим детям, своему семейству. Например, когда ты нянчишь своих малых детей: ночью хочешь спать, валишься с ног от недосыпания, ты уже не выдерживаешь, но идёшь посмотреть на них, приласкать их с любовью. Что это такое? Это повседневное преодоление себя - и для мужа, и для жены. Смирение не значит совершение нереальных вещей. Оно происходит не где-то там, а здесь, где находишься ты - на твоем рабочем месте. Например, у тебя суровый начальник, настырный коллега - посмотри на него с любовью, используй это, обрати это на пользу духовным способом.

Кто не обращает внимания на малые дела, тот никогда не дойдет до великих. Кто презирает малые дела, тот падет. Поэтому в духовной жизни важно, чтобы человек начал просто, спокойно, с того, что жизнь преподносит ему каждый день.

Начинаешь ты день свой - тут приходит другой и нарушает твои планы, приходит второй, поносит тебя на чем свет стоит и говорит: «Ты виноват!»

Это удобные возможности, возникающие каждый день в твоей жизни. Воспользуйся ими - и увидишь, что у тебя будет много случаев к тому, чтобы достичь совершенства.

http://www.pravoslavie.ru/put/49382.htm (в сокращении)

Митр. Афанасий Лимассольский и его духовный атеизм

Сын Человеческий, пришед, найдет ли веру на земле?

Протоиерей Владимир Переслегин

Беседу с «духовным» атеистом , не верующим в объективное существование Бога и Рая, неверующим в Заповеди Божии и Догматы Церкви, а верующим лишь в экзистенциальный земной мистический «опыт», опубликовал сайт «Православие.ру».

«Церковный» гнозис должен занять место Веры – вот краткое резюме материала (митр. Афанасий Лимассольский. Величайший опыт, который может получить человек. пер. дьякона Георгия Максимова).

А что, если нет Рая? Не наивен ли человек, верующий во что-то, к чему не может прикоснуться? Бог – несуществующее Существо ,- заявляет митрополит с Кипра. Безверие митрополита Афанасия Лимассольского – икона потребительской «веры» массового человека. Безрадостная картина новой «духовной концепции» выглядит примерно так. Атеистов больше нет. «Живой опыт» изгнал Веру и сделал неактуальной классическую идеологию атеизма. Все верят. Но не в Бога, а в свой опыт сверхъестественного, принимаемый как ткань жизни.

Только опыт может стать твердым основанием. Ничто другое.

Церковь, столп и утверждение Истины, призывается опираться не на свое Основание и Главу – Бога, а на собственный опыт, понимаемый не в духе веры – как Откровение Божие в Писании и Предании, а в духе гнозиса – как имманентная самой Церкви собственная ткань церковной жизни. Непосредственное, без сознательной веры в Искупление и Вечную жизнь за гробом, «прикосновение к Церкви» «обращает» людей… Чудеса, по митрополиту, свидетельствуют о том, что Церковь – это не учение.

Но чудеса – это то, что выражает живительное действие Церкви, и свидетельствует, что Церковь – это не учение.

В то время как именно чудеса подтверждали и подтверждают истинность учения Господа и Его Церкви. Без принятия вероучения, в духе которого только и возможно и истинное поклонение мощам и иконам и истинное, не в суд или во осуждение принятие Таинств – невозможно участие в благодатной жизни Церкви во спасение души и в Жизнь Вечную. Митрополит же утверждает, что спасение совершается «само», стоит только человеку «подключиться» к этой «духовной электростанции».

Большинство из вас знают, что в учебниках по закону Божию есть доказательства существования Бога. Это пять-шесть положений, цель которых – рационально доказать, что Бог существует. В этом заключалась ошибка, потому что тезис ведет к антитезе: придет кто-нибудь другой и также рациональными аргументами будет тебе доказывать, что Бог не существует. И у него будут гораздо более здравые аргументы, чем твои, потому что ты пытаешься логически доказать, что Бог существует, а Он не существует.

Святые отцы говорят, что Бог не существует. Почему же? Преподобный Симеон Новый Богослов сказал, что Бог есть несуществующее Существо. Бог не существует, потому что Он вообще не существует так, как существуют остальные существа. Ты не можешь сказать, что Бог существует , как не можешь и сказать, что Его нет, потому что Он существует. Он – несуществующее Существо, потому что Его существование не может быть точно осмыслено и описано (выделено здесь и ниже мною.- прот. В.П.)

Для опровержения этого лжеучения достаточно сказать, что Его существование принимается на веру и верою осмысливается и понимается. Надобно, чтобы приходящий к Богу веровал, что Он есть, и ищущим Его воздает (Евр. 11:6).

Бог – не существует, но

Каждый должен понимать: то, чего мы ищем в Церкви и что она может нам дать, – это личные отношения с Христом. Очень важно знать, что, входя в Церковь, мы призваны устанавливать связь не с учением Церкви, а с конкретной Личностью, чтобы мы имели личные отношения с Иисусом Христом, живой Личностью, Которая существует и с Которой человек может и должен иметь отношения любви. Нужно полюбить эту Личность.

Вменяемый человек спросит: кто же эта конкретная Личность, которую нужно полюбить, если Бога не существует. Православная Церковь исповедует Иисуса Христа от века Сущим Богом, Безначальным Словом Божиим. Однако именно учение Церкви и призваны, по митрополиту, отвергнуть «входящие в Церковь», сделав основой своей «церковной» жизни непосредственный человеческий опыт, свободный от всякого подчинения Ее вероучению.

Господа ли нашего, Сущего Бога, пострадавшего за человеков, они полюбят?

Нет, но кого-то другого.

Церковь не говорит вещи, которые не может доказать, – она доказывает, но не от разума, а от опыта.

Нет. Церковь вообще не доказывает. Церковь именно говорит вещи, которые принимаются на веру, познаются верой. Церковь не собирается доказывать их ни разумом, ни опытом, так как эти вещи – превосходят всякий ум и всякий опыт. Но принимаются и понимаются они единой верой, которая есть уверенность в невидимом, как бы в видимом, в желаемом и ожидаемом, как бы в настоящем (Пространный Христианский Катехизис Православной кафолической восточной Церкви, Предварительные понятия).

Никакой земной опыт не может открывать человеку предметов веры. Опытом можно узнать только свою немощь и смириться. Тот «опыт веры», о котором говорят Святые отцы (например, св. праведный Иоанн Кронштадтский в своем дневнике «Моя жизнь во Христе») – не опыт благодатных переживаний, но опыт собственной решимости и самоотвержения ради Христа, опыт «возвержения на Господа печали своей». Об этом опыте пишут святые. Святые знают, что за этим повержением себя пред Господом следует утешение от Господа, но это – не зависимость и не «закон природы», Господь волен и не дать просящему у Него. Поэтому благодатный дар Божий – вовсе не предмет человеческого «опыта», но предмет единой милости Его. Он не описывается никаким нашим опытом, и не имеет никакой зависимости от нас. Для митрополита же Афанасия «опыт Церкви» есть именно опыт переживания сверхчувственных вещей и предметов чувственными рецепторами падшего человека, ощущение благодати индивидуальным «харизмометром» — и построение на этом гностическом опыте, как на основании – духовной системы взглядов, оценок и мотиваций.

Этот магический, независимый от веры и предваряющий ее «опыт» и является, якобы, главным условием принятия человеком Христовой Истины и его последующего воцерковления.

Но это не так.

Чудеса, которыми Бог обращал к Себе святых, не носили характер «нового опыта», но, потрясая, давали место сознательной и зрячей вере, основанной на точном – догматически точном! — знании, Кто перед ними.

Так, Савл, на дороге в Дамаск, после того, как осиял его свет с неба, упал на землю и услышал голос, говорящий ему: Савл, Савл! Что ты гонишь Меня? Он сказал: кто Ты, Господи? Господь же сказал: Я Иисус, Которого ты гонишь. Трудно тебе идти против рожна. Он в трепете и ужасе сказал: Господи! Что повелишь мне делать? (Деян. 9:3-6).

Нам же предлагается такая «схема» обращения современных людей в Церковь: пусть они приходят и вкушают – ничего не зная о Христе и не веруя в Него как в Господа. Они ощутят Его благость – и привьются к Нему. Но разница состоит в том, что Савл «ощутил» это сознательно, разумом и пониманием, а митрополит Афанасий говорит о бессознательном и бессловесном ощущении «радости» — без участия разума, то есть – без веры.

Да, Православная Церковь богата духовным опытом. Является его сокровищницей.

Однако хранимый ею «опыт» сверхчувственных состояний, о котором говорят и пишут Святые, ничего не может «доказать», так как сам принимается на веру. Верующие веруют Апостолу Павлу, что он был восхищен в Рай и слышал слова, которых человеку нельзя пересказать (2 Кор. 12:4). Пересказать и передать земными средствами нельзя, но верующие веруют. Потому что вера – сама есть дар Божий. Поэтому для неверующего в то, что Бог объективно существует, и Церковь — не сокровищница. Митрополит же Афанасий представляет дело так, что и для неверующих Церковь – сокровищница «духовных благ», начав получать которые, неверующий органически прививается к Церкви. То есть эти блага «сами», без сознательного принятия вероучения человеком, «работают на результат». Это – гностицизм.

Почему мы веруем? Потому что Господь призвал нас Духом Святым, вложив в наши души любовь к Нему, Распятому за нас на Кресте. Любовь познали мы в том, что Он душу Свою положил за нас (1 Ин. 3:16). Как познали? Верой. Ибо благодатию вы спасены через веру, и сие не от вас, Божий дар (Еф. 2:8). Дар веры во Христа – непостижимая милость Божия, которую дарует Он Духом Своим Святым тем, кого Сам предузнал, Сам предопределил и Сам призвал (Рим. 8:29-30), а не тем, кто, якобы, сам «предузнал» и «предвкусил» Бога опытом жизни. Не вы Меня избрали, а Я вас избрал (Ин. 15:16). Почему разбойник исповедал в Нем Бога таящегося, сказав: помяни мя, Господи, во Царствии Твоем и услышав в ответ: днесь будеши со Мною в Раю ? Потому что верою, по дару Божию, увидел в Распятом – Царя Славы.

А что, если нет Рая? — спрашивает митрополит.

Не наивен ли человек, верующий во что-то, к чему не может прикоснуться? Не знаю, как вы, но я никогда не стал бы следовать такому образу жизни и ждать смерти, чтобы только тогда увидеть, правильно ли я прожил 80 лет или нет.

По сути это и есть вера иного, левого разбойника: «если Ты Христос, спаси себя и нас!» Он был, как и митрополит Афанасий, гностиком – человеком, полагающимся не на веру, а на земное знание. Вера в Рай и спасение на том Свете – не актуальна и не убедительна для него. К этому нельзя «прикоснуться» земными чувствами.

Актуальны для них обоих не предметы Веры, но эмпирические ощущения комфорта, безопасности, радости, душевного подъема, свободы и хорошего психического самочувствия в этом мире. Эти-то переживания и ощущения и выдаются ими за «вкус» Вечности. Только лишь «вкусив» таким материально-потребительским образом, можно поверить во Христа и стать чадом Православной Церкви – проповедует митрополит. Сниди с Креста и уверуем в Тя, — говорили иудеи. И это одна и та же «вера» — безрелигиозная вера в земное.

Вот ты посещаешь врача, который постоянно прописывает тебе лекарства, ты принимаешь эти лекарства, но твое здоровье не улучшается, и в какой-то момент ты перестаешь ходить к этому врачу, еще и скажешь ему, что два года посещаешь его, пьешь лекарства, но, к сожалению, не чувствуешь себя лучше. Нужно поменять или врача, или лекарства. Никто не будет столь наивен, чтобы ходить к доктору, который скажет: «Вы действительно больны, я выпишу вам лекарства, но вы почувствуете себя лучше, только когда умрете! После смерти ваше состояние улучшится!»

Церковь уподобляется такому доктору, когда в нее приходишь, и тебе говорят, что ты должен соблюдать заповеди Божии, делать все, что тебе скажет священник, а когда умрешь, окажешься в раю. Спасибо! Такую глупость человек не может принять. Нет таких дураков, чтобы всю жизнь выполнять все эти предписания в надежде попасть в рай после смерти. А что, если нет рая? Что будем делать тогда? Что будем делать тогда? Не наивен ли человек, верующий во что-то, к чему не может прикоснуться? Не знаю, как вы, но я никогда не стал бы следовать такому образу жизни и ждать смерти, чтобы только тогда увидеть, правильно ли я прожил 80 лет или нет.

Так что же такое Церковь? Церковь – это опытная жизнь, опыт вечной жизни, который начинается в этой жизни и переходит в вечное Царство Божие. Когда мы служим святую литургию, то говорим: «Тело Христово приимите, Источника бессмертного вкусите». Сейчас, сейчас мы вкушаем бессмертную жизнь Христову, а не после смерти.

Но мы, в отличие от гностиков, вкушаем Христа не земными чувствами, но верой, и видим, яко благ Господь , и источника бессмертия вкушаем – верой , что «сие есть самое Пречистое Тело Твое и сия самая есть честная Кровь Твоя!

Верую , Господи, и исповедую, яко Ты еси воистину Христос, Сын Бога Живаго, пришедый в мир грешники спасти , — говорим мы прежде оного вкушения.

Призыв Церкви: Тело Христово приимите, Источника бессмертного вкусите, мы слышим лишь после Ее призыва со страхом Божиим и верою приступите!

По митрополиту же получается, что и неверующий, причастившись, вкусит «яко благ Господь»! И это есть «опыт», с которого и начнется его жизнь в Церкви.

Опытная жизнь!

Вечная жизнь, начинающаяся не с веры в Заповеди. Господь говорит: Если хочешь войти в жизнь вечную, соблюди заповеди (Мф. 19:17).

Спасибо! Такую глупость человек не может принять, – отвечает Христу тот, кто верует не в Его Слово, но в примат собственного опыта

Это атеистический вызов Богу, сказавшему: Если любите Меня, Заповеди Мои соблюдите (Ин. 14:15), митрополит, назвавший Христов призыв к соблюдению Его заповедей, озвученный Христовым пастырем – глупостью, которую человек не может принять, а верующих в это Слово Христа – дураками, каких нет — это скандальное кощунство заканчивает он не менее скандальной «дефиницией Церкви».

Так что же такое Церковь? Церковь – это опытная жизнь, опыт вечной жизни, который начинается в этой жизни и переходит в вечное Царство Божие.

Нет. Церковь – есть от Бога установленное общество человеков, соединенных Православной верой, законом Божиим, Священноначалием и Таинствами (Катехизис, часть первая, о Вере). У нас нет, и не может быть, «опыта вечной жизни», так как око не видело, ухо не слышало и на сердце человеку не восходило, что уготовил Бог любящим Его (1 Кор. 2:9). У нас есть только опыт земной жизни, всквашенной верою. Опыт страданий, гонений, слез, болезней, подъятых по вере в Обещавшего. Благодатные утешения и укрепления Христиан на этом пути – лишь тень будущих благ. И ни в коем случае не основа нашей жизни во Христе.

Каких бы благ ни сподоблялись мы ныне, мы вкушаем их верою. А после смерти – если сподобимся – будем вкушать иначе, ведением. (Рим. 8:24-25) Отмена веры как подвига души и замена ее, имеющей предметом невидимое и непостижимое и основанной на доверии к свидетельству истины – знанием, основанном на опыте, или исследовании предмета и имеющим предметом видимое и постигаемое – является отступничеством и кораблекрушением для Христианина.

Нам предлагается вера в видимое, осязаемое и ощущаемое чувствами «сейчас и здесь» — вместо веры в невидимое присутствие Божие в Святых Тайнах, вместо веры в воздаяние и награду не сейчас и не здесь, вместо веры, которой учит своих чад Церковь, призывая к упованию вечных благ и жизни будущего Века. Блаженны плачущие ныне, ибо возсмеетесь (Лк. 6:21), — говорит Господь. А по этой «вере» — блаженны смеющиеся ныне.

Не имамы зде пребывающего града, но грядущего взыскуем (Евр. 13:14). Вера не есть опыт жизни в Церкви, вера не есть опыт переживаний, впечатлений, чувств и даже – не есть «опыт» благодатных озарений, то есть – память о них. Все это – не есть вера. Вера есть уверенность в невидимом, и только на ней утверждается Церковь. На сем камне – на Апостольской вере что видимый и осязаемый Сын Человеческий есть Сын Бога Живого – вере, которую не плоть и кровь открыли Петру, но Отец Небесный – Господь создал Свою Церковь и обещал, что врата ада не одолеют ее (Мф. 16:17-18).

Да, Господь не оставил Свою Церковь сиротой, но после Своего Вознесения послал ей от Отца Духа Святого Утешителя. Для того именно, чтобы христиане выдержали испытание разлукой с Господом и ненавистью от ненавидящего Христа мира, и достигли, укрепляемые благодатью Духа, через жизнь по вере , исполнения своего упования, обещанного Господом: паки приду и поиму вы к Себе, да идеже Аз и вы будете (Ин. 14:3).

Но из всех людей лишь Божия Матерь уже удостоилась исполнения этого обетования, воскрешенная Своим Божественным Сыном сразу по Своем Успении. Мы же, грешные, пребываем в вере в это обетование несмотря на провокационные реплики м. Афанасия: а что, если Рая нет?

Верующие, по нему, должны оставить свою первую любовь, Христа Жизнодавца, вознесшегося на Небо и грядущего с Небес – ради жизни «по ощущениям», доверяясь не Слову Божию и Его Откровению, но своим падшим чувствам, жить не Грядущим, но – посюсторонним, здешним и сегодняшним. Вместо веры в Грядущего со славою судити живых и мертвых, Егоже Царствию не будет конца (Седьмой член Символа Веры) нам предлагается вера в уже наступившее на земле бессмертие. Но это – подмена предмета Православной Веры.

И Дух и невеста (Церковь) говорят: приди! И слышавший да скажет приди!

Свидетельствующий сие говорит: ей, гряду скоро! Аминь.

Ей, гряди, Господи Иисусе! (Откр. 22:17-20).

А митрополит Афанасий говорит: Мы не можем говорить другим: «Получишь после смерти», потому что это несколько по-исламски: «Делай, как написано в Коране, и затем, когда попадешь в рай, сможешь наслаждаться пищей и питием». А не могу ли я сейчас насладиться пищей и питием, а когда умру, тогда и посмотрим, что там будет?

Вместо того, чтобы призвать людей к вере в сверхчувственное, митрополит призывает нас отталкиваться от чувственного и воображаемого «рая» мусульман для оправдания безрелигиозной и чувственной потребительской «духовности».

Так и человек, который знаком только с религиозной идеологией, скажет тебе: «Ты дурак? Жизнь перед тобой: живи, делай что хочешь! Попы и монахи дурачат тебя! А когда состаришься лет до 80 и уже ничего другого не сможешь делать, тогда и ходи в церковь. С тобой что-то не так, тебе нужно сходить к психиатру» и т.д. Такой человек не может понять, почему молодые люди ведут духовную жизнь…

Действительно, понять это без веры в Бога невозможно.

По гностическому же учению митрополита, понять это вполне легко и возможно – без всякого подвига веры. Рецепт духовной жизни прост: лишь вкусив благодати непосредственно «жизнью»: соматически или психически ощутив прилив сил, радости, крепости и т.п., человек становится способным быть верным Господу. Без этой «биоэнергетики», обильно получаемой в чувственном опыте «верующими», церковная жизнь, то есть жизнь по вере во Христа как в Бога – и безумна, и в принципе невозможна ибо этот «опыт» и является ее условием.

Дешево же стоит такая «верность», «основанная на опыте». Ведь любой опыт можно пересмотреть, так как он принадлежит нам. Вера же нам не принадлежит, ее можно потерять, лишиться, но ее невозможно пересмотреть, так как она – не наша, а Божия.

Когда человек глядит на Церковь как на идеологию, он не может понять, что жизнь верующих основывается на опыте. Для него это безумие. Для него Церковь – безумие. И святые для него – безумцы, потому что делали абсурдные вещи. Вот, к примеру, святой Неофит Затворник. Когда ему было 24 года, он затворился в пещере и жил в ней 60 лет. Это ли не безумие? Как ты можешь объяснить логически то, что он делал? Как объяснишь логически сделанное мучениками, аскетами, отшельниками, пустынниками? Никак.

Приведу вам пример из жизни святого Георгия. Он претерпел исключительно много мучений. Был молодым человеком. Воином. Его принуждали отречься от Христа. Он не отрекся. Его пытали. Обули в раскаленные железные сандалии с гвоздями внутри. Сандалии покраснели от крови. Его привязали к лошади, так что он должен был бы за ней бежать. Но в житии сказано, что он бежал так быстро, что даже обогнал лошадь. И при этом говорил: «Беги, Георгий, да примешь награду от Господа». Он был исполнен такой пламенной любви в сердце, что не чувствовал, как горят его ноги.

Ошибка заключается в том, что благодатные дары сверхъестественных чудес и даются Богом для укрепления веры в невидимое и грядущее Царство Славы Христовой. Для укрепления в своем «безумии». И верующие люди всегда воспринимали их именно так: логически, то есть – разумно. А для митрополита Афанасия все эти чудеса и являются, якобы, «причиной духовной жизни»Святых. Так, подвиг Святого Великомученика Георгия, благодушно претерпевшего лютые физические муки и бежавшего в раскаленных железных сапогах, стал «понятен» митрополиту Афанасию, но как! Не силой веры Мученика в Бога, не попускающего, по Своему Слову, искуситься верным своим паче сил, но — по сходству с примером из жизни, в лице монаха из Иверского скита, стершего ноги до костей и не жаловавшегося. Этот-то «опыт» жизни, а вовсе не вера в Бога и примирили м. Афанасия со сверхъестественностью чудес Великомученика Георгия. То есть: он увидел в земной ткани жизни нечто подобное. И – поверил, что такое бывает.

Верующий же верует не поэтому, а потому что имеет подвиг уверенности в невидимом и неосязаемом.

Мы видим в данном случае вместо Христианской веры в Небо и в Грядущего с Небес – веру в земной рай. Вместо веры в то, что око не видело и ухо не слышало и на сердце человеку не восходило (1 Кор. 2:9) – веру в то, что око видело, ухо слышало, и на сердце человеку восходило. Но такая вера для Православия — не вера. Апостол призывает нас горняя мудрствовати а не дольняя , искать горнего, где Христос сидит одесную Бога , и уповать на свое явление в Его славе с Ним, когда Он явится во славе Своей (Кол. 3:1-4). Но вера в опыт, вера в имманентное нашему существованию «здесь» — есть парадоксальная вера в видимое. Агрессивное отвержение нашего упования на Второе Пришествие и Божий Суд с агрессивным настаиванием на ценности здешней жизни с ее «опытом», сакрализация специфически земных сторон жизни: искусства, политики, быта, спорта. Проповедь земной веры сопровождается дискриминацией и тотальным отвержением религиозной веры в Бога Небесного, третированием самих слов «религия», «догмат», «вероучение».

Без веры угодить Богу невозможно ,- учит нас Слово Божие (Евр 11:6). Но «новая духовность» отнюдь не ставит своей задачей угодить Ему. Словосочетания «богоугодная жизнь», «богоугождение» практически ушли из современного церковного лексикона. И это не случайно. Угодить Богу — без подвига веры в Него, Невидимого и Грядущего судити со славою живых и мертвых, Егоже царствию не будет конца — действительно невозможно.

А вот потребительски пользоваться Его Церковью здесь и сейчас, игнорируя при этом Ее Святое догматическое учение, вкушая благодатные дары и получая, таким образом, богатый «опыт» – вполне возможно. Такие люди думают, вероятно, что загробное блаженство (если оно есть!) – обеспечено им в любом случае — как некий «бонус», как естественное продолжение блаженства нынешнего. Это прямо коррелирует с настроением вкушавших от плодов виноградника злых виноградарей, вознамерившихся владеть виноградником и вкушать от него всегда. Плоды, приносимые тем виноградником, были весьма хороши, и вкушающие, надо полагать, искренне восхищались ими. Однако все это не сохранило их души от восстания на Хозяина (Мф. 21:33-42).

Но Сын Человеческий, придя, найдет ли веру на земле? — спрашивает Господь (Лк. 18:8).

Какую веру? Веру в экзистенциальный «опыт» или в то, что чудеса стали чьим-то «опытом», усвоенные тканью видимой жизни? Нет, веру в Невидимого Царя Славы, Грядущего судить живых и мертвых. Веру в данные Им Духом Своим Святым Догматы о Его Искуплении, Вознесении на Небо, Его Втором пришествии и жизни будущего Века.

Глядя на современное направление духовной жизни, можно не сомневаться, что «вера в опыт», вера в «православную психиатрию», «православный быт», и другие подобные разновидности веры в земное и посюстороннее как в сакральное – сохранятся и упрочатся. Вера же в невидимое и неотмирное, отовсюду поносимая и ругаемая как «вера дураков» — весьма умалится, однако – сохранится и пребудет.

Не бойся, малое стадо! Ибо Отец ваш благоволил дать вам Царство (Лк. 12:32). – говорит Господь.

Православная Церковь учит нас, что у Христа есть Царство природы – мир, Царство благодати – Церковь, и Царство Славы – все блаженные на Небе.

К какому из сих относится изречение Символа Веры, что Царствию Христову не будет конца ? — спрашивает Катехизис (О Седьмом члене). И отвечает: к Царству Славы.

Вера именно в это Царство Славы, обещанное Господом малому стаду верующих в Него как в своего Царя и Бога, является причиной того истинного бесстрашия перед миром, к которому призвал нас Господь.

Вера же в мир и имманентный миру опыт своих впечатлений и переживаний, неосновательно идентифицируемых нами как явление в нас Его Славы – делает нас зависимыми от стихий мира и разоружает перед ним.

Митрополит Афанасий родился 8 февраля 1959 года в г. Лимассоле (Кипр). В 1976 году, после окончания школы, был рукоположен в сан диакона и поступил на богословский факультет университета Фессалоник. После окончания университета поселился на Афоне, где принял монашество. В 1982 году был пострижен в великую схиму и рукоположен в сан иерея. Десять лет спустя архиепископ Кипрский Хризостом I призвал его вернуться на Кипр. По возвращении в 1993 году отец Афанасий был избран игуменом монастыря Махера. В 1999 году избран на Лимассольскую кафедру и хиротонисан в епископский сан. В настоящее время один из наиболее авторитетных архиереев Кипрской Православной Церкви. Православие. Ру, сентябрь 2010